Журнал «Юность» №05/2024 - стр. 11

Как звали молодого человека, она уже не помнила. Макс? Миша? Монстр? Пожалуй, пусть будет Монстр.

Пока Жени грызут куриные стрипсы, Паша уходит искать туалет. И не найдет, думает Женя, чувствуя, как к ней снова возвращается головная боль. Потом в руке у нее оказывается блистер с таблетками. Она слегка удивляется, потому что блистер был запакован в пакет на случай дотошного досмотра, и как он переместился из багажа к ней рюкзак, а потом ей в руку – загадка дыры. Она распаковывает таблетки, словно лопает пупырки на оберточном полиэтилене, хотя зарекалась это делать, хотя, плача, просила психиатра назначить что-нибудь другое, и та назначила другое, безопасное, более надежное, не такое болюче-хаотическое. Но потому оно и не работало, по крайней мере – не работало в маленькой «двушке» в Замоскворечье с Пашей и Кото-Женей, не работало с оседающим на листьях платана за окном первым снегом, который холодно таял на ладони, когда она сгребала его с карниза.

– Жень?.. – окликают ее откуда-то далеко.

– Мяу.

Он не сразу понимает, кто из двух Жень это сказал. Он протягивает руку к опрокинутой копне длинных волос, держит в нерешительности и убирает. Будто боится, что его укусят.

Она поднимает голову.

– Ты искал билеты?

– Их не будет.

Он садится напротив, мрачно уставившись на коробку стрипсов, словно это были дождевые черви. Стрипсы душисто дымятся, дымок ей хочется поймать рукой, чтобы он совсем не улетел, спрятать, зажать в кулаке. Ей зябко.

– Ты спрашивал, будут они или нет, или уверен, что их нет?

Он закатывает глаза и откидывается на спинку дивана. На фоне его бежевого свитера диван кричаще красный. Почему в этом аэропорту все красное?

– Что?

– Квоту для животных сложно найти, если не бронировать за неделю или там две вперед. Ты же в курсе.

– Откуда мне знать. Может, кто-нибудь с собакой не полетел и сдал билеты. Или опоздает на рейс, как мы, и квоту…

– Мы не опоздали, – оборвал Паша, выпрямившись.

Потом молчит, как бы оглушенный собственной резкостью, и добавляет, аккуратно обходя опасно близкую пропасть:

– Не полететь. По крайней мере…

– Не с котом, – доканчивает она.

Комната в отеле, приглушенный свет, ветер треплет занавеску с обязательным желтым пятнышком у края. Занавеску никто не дерет. Из вентиляции пахнет травой. Женя в постели с Пашей. Паша отвернулся и сопит. Она не может заснуть. Она смотрит в окно на белый фонарь, единственный на всю улицу. Где-то орут кошки. Фонарь моргает, часто-часто, потом продолжает гореть. Продышался. Она понимает этот фонарь, в этой фантазии она тоже осталась одна в темноте.