Журнал «Юность» №01/2024 - стр. 12
– Кирюша, внучек, дай-ка я тебя расцелую. Хочешь, ты поплачь, поплачь. Не держись молодцом. Какое горе.
– Вы же бабушка, да? Как вы похожи на Дашу.
– Да, Надежда Григорьевна. Но можешь звать меня бабушка Надя.
– Спасибо вам, Надежда Григорьевна.
Она все еще держала его в своих объятиях, маленькая, полная женщина, вроде бы бодрая, но, кажется, очень старая. Кирилл не умел определять возраст стариков. Его бабушки и дедушки умерли рано, а другими стариками он никогда не интересовался.
Надежда Григорьевна выпустила его из объятий и платком, который, видимо, все это время держала в руках, стала промокать глаза. Он вдруг увидел то самое кольцо, что всегда носила Даша, на пальце у Дашиной бабушки и оторопел, уставившись на него.
– Колечко Дашино признал? Какое горе. Мне оно от матушки досталось, а когда Дашеньке восемнадцать исполнилось, я ей его подарила, дочек-то у меня не было. Это семейная традиция. Ну, во всяком случае, Даша так сказала, что это будет теперь традиция, что тепло семьи в этом камушке будет всегда на пальце носить. Она, а потом дочка ее, или внучка… – Бабушка начала тихо плакать, не навзрыд, как ожидал Кирилл, а тихо, устало. – Но вот так получилось. Дашенька теперь на небе. – Бабушка посмотрела на потолок и перекрестилась.
Кирилл одернул себя при мысли поспорить, что ни ада, ни рая не существует.
– А кольцо ко мне вернулось. Маме Дашенькиной его отдали. в морге. – Из глаз опять покатились слезы.
– Да, Даша теперь на небе, – повторил Кирилл.
– Кирюша, мы так тебя ждали, Дашенька столько про тебя рассказывала. А вот как получилось, – дрожащим голосом проговорила Надежда Григорьевна и снова начала плакать.
Кириллу казалось, что плакать сейчас начнет и он сам. Он ни разу не плакал с аварии, в основном только пил, бредил и злился. Не плакал, когда ее тело увозили, не плакал, когда гроб закапывали в землю. А теперь ему почему-то хотелось плакать. Может быть, просто жалко бабушку? Что же Даша говорила им про него?
Хотя за столом было не больше двадцати человек, было очень тесно. Все тихо ели. Было очень вкусно, невероятно вкусно. Потом начались тосты. Кирилл надеялся, что его не заставят говорить тост, он ничего не подготовил. Все говорили про Дашу, и улыбки перемешивались со слезами. Рассказывали, как она рисовала в детстве, как спасла кошку. Как дралась с сестрой, а потом обнималась. Как разучивала стихи. Как лазила на вишню и собирала ягоды даже с самых дальних веток. Как поступала и плакала по ночам, боялась провалиться. Как уезжала в Москву с рюкзачком, как махала из поезда. Как приезжала летом, такая модная, нарядная, как москвичка. Как привозила всегда чемодан подарков. Как они ждали ее этим летом и какое горе.