Журнал «Рассказы». Жуткие образы ночных видений - стр. 18

– О великие! – обратилась она к лицам. – Взгляните на верных слуг, отдавших себя во славу царя царей! Взвесьте золото, данное ему в дорогу! Не это ли достойный вас собрат?

Она вскрыла живот царя ритуальным ножом и вычерпала бальзамирующие травы. Душа его взметнулась под потолок языком белого пламени и присоединилась к чехарде добродушных и злых лиц. Ритуал свершился. Народ обрел нового заступника в сонме богов, а умерший царь получил истинное бессмертие.

Что же досталось ей?

Она ползла к выходу из кургана, превратившись в иное, проклятое существо, чья побелевшая душа никогда уже не вернется в сердце и будет вынуждена скитаться по чужим телам. Вечно.

Соня очнулась и успела увидеть, как опорожняется чаша из черепов. Белая жидкость текла к ней в руку, алая – в тело матери. Души постепенно менялись местами. Ускользало что-то важное: счастье детства? мечта познакомиться с отцом? любовь к матери? Соня сохранила все воспоминания, но некоторые из них стали блеклыми. Без наполнявших их чувств они потеряли всякий смысл.

И все же любовь к жизни у Сони еще осталась.

Голова, и без того ватная, закружилась. Желтая-желтая детская поплыла перед глазами, мебель затанцевала, и над Соней возникла люстра, висевшая по центру комнаты. Свершилось.

– Всё! Всё! – раздался ее старый детский голос. – Задуши ее!

Папа кинулся к ней с протянутыми вперед руками. Соня, такая неуклюжая в новом взрослом теле, повалилась набок вместе со стулом. Спинка спасла ее.

Она изловчилась и сунула руку под простыню. Кочевница, запертая в детском вялом теле, схватила ее, но оказалась слишком слаба. Соня взялась за стрелу поудобнее и – вжик! – всадила Антону в глаз. Папа задергал конечностями, как кузнечик, попавший к детям-живодерам.

– Нет! – вскрикнула кочевница.

Соня схватила вторую стрелу и – вжик! – засадила Антону в горло. Белая гнойная кровь хлынула на пол. Папа поскользнулся, упал на живот, вогнав стрелы еще глубже, и затих.

Кочевницалепетала что-то на своем языке и плакала от ярости: Соня впервые видела такое выражение на собственном лице.

– Не злись, ничего личного.

Кочевницапопыталась встать. Соня бросилась на нее всей мощью взрослого тела, обездвижила. Освободила привязанную руку, выдернула из-под головы девочки подушку и стала ее душить. Все было кончено прежде, чем она остановилась.

Соня отстранилась, дрожащими пальцами достала ингалятор из кармана рубашки и несколько раз глубоко вдохнула лекарство. Она выжила.

Выжила в чужом, больном теле, уже исчерпавшем свои лучшие годы. Обычно, когда люди хворают, у них есть привилегия думать, что болезнь стала следствием их неразумных поступков. Соня же была обречена существовать с астмой, которую не заслужила.