Журнал «Парус» №88, 2021 г. - стр. 12
Зимние ночи длинные, протяжные. Но, бывает, задумаешься о жизни, она, как живая, и польётся, заструится перед глазами беспокойным ручейком, а то, глядишь, и полноводной рекой обернётся. Мимоходом взглянешь в окно, а стёкла уже прозрачневеют. И так легко засыпается на зимнем рассвете в тёплой постели, словно после тяжёлой работы. И душок бензина больше не тревожит.
Инженер опять прилёг, положил голову на подушку со знакомым домашним запахом, полузабытым в далёком Заокеанье, слабо улыбнулся чему-то и стал медленно, как в мягкие обманчивые волны, погружаться в сон. Последняя размытая мысль мелькнула в засыпающем мозгу: «Надо бы подножие и стояк вернуть в анатомичку…»
Но тут буря из страшной смеси мыслей и чувств, налетевших на него в секционной, словно забыв что-то недоделанное, незавершённое, вдруг вернулась, прихватив с собой боль утраты, выставила за дверь помятые следы сна и, как пушинку, подняла его с постели. Инженер поспешно бросился за угол комода, приложился лбом к смутно белевшему на фоне окна черепу и, обливаясь беззвучными долгожданными слезами, обнял родителя. Сын своего отца.
1981, 2020
Сегед – Будапешт – Суботица
Художественное слово: проза
Георгий КУЛИШКИН. Жменя. Рассказ.
Улыбчивой и благодарной памяти нашего тренера Вячеслава Николаевича Жменько
В борцовском кругу его звали Жменей, а мы, гномы, – Вячеславом Николаевичем.
За глаза, важничая, – Славиком.
Его широкие шишковатые скулы, выпирающие над впалыми щеками, были неровно грановиты, словно откованы. Наверное, эти скулы и были причиной того, что их обладатель, невысокий и худенький, виделся нам, его первенцам, могущественным.
Мы обитали на антресолях спортивного зала, как бы на втором этаже. Подойдя к дощатому ограждению, можно было увидеть, как внизу играют в баскет или волейбол, а у стены усердствуют гимнасты. В дальнем от нас углу находился помост штангистов, где кучковались любители культуризма. Было что-то девчачье в их картинном таскании железа перед зеркалами и в разглядывании самих себя, хотя, признаться, нас и помучивала зависть при виде их искусно наработанных тел.
– Не завидуйте, – сказал нам Славик. – Это не мускулы, это мясо!
– Чего-чего? – откликнулся рельефно вылепленный, рослый красавец. Работая на публику (на медсестричку, которая, выглянув из травмопункта, стояла у косяка отворенной двери), он как раз принимал у зеркала выигрышные стойки. – Что ты там промямлил, доходяга?
– Сказал, что ты чемодан с говядиной!
– Замухрышка! Я тебя обниму – ты пополам переломишься!
– Да? А ты поднимись к нам, на ковре и пообнимаемся!