Журавушка танцует на поляне - стр. 7
– Нет, не работает здесь. У нас – глубинка. Даже телевизор с перерывами показывает. Ну, заходите. Гостем будете.
Он открыл цепочку и пропустил незнакомку. Женщина в пальто с капюшоном скользнула в сени. Дед опять закрыл щеколду и открыл дверь в теплый, натопленный дом.
– Да вы здесь не снимайте, проходите!
Женщина вошла в комнату и остановилась. Вода стекала с нее прямо на пол, где уже образовалась небольшая лужа. Кот подошел к незнакомке и стал, урча, тереться об ее мокрые ноги.
Бабка вышла из кухни.
– Ах ты господи, как вы промокали! Снимайте ваше пальто! И башмаки тоже. Смотри, и ноги мокрые все!
Она побежала в другую комнату за тряпкой и за вязанными носками. Тряпку она бросила на мокрый пол, а носки отдала незнакомке.
– Одевайте! А то простуду получите!
Незнакомка сняла мокрое пальто с капюшоном и, сев на стул, стащила с ног изящные башмачки и гольфы, которые она промочила до нитки. Она надела толстые вязанные бабкины носки на посиневшие ноги и улыбнулась.
– Спасибо вам! Вот уж меня угораздило! Я ехала смотреть дом на продажу, да и заблудилась, а дороги у вас…
– Дороги у нас знатные, особенно после дождя. Нет тут никаких дорог! Гравий дождем размывает, а асфальта тут никто и не кладет – он всё равно за зиму рас трескается! Так и живем! А вы сами откуда будете?
– А я из города, – и она назвала провинциальный город.
– Да, далеко заехали дом смотреть. Хотите к нам перебраться или дачу будете строить?
В это время бабка отнесла мокрое пальто, гольфы и башмаки незнакомки к печке, а сама поставила самовар и достала малиновое варенье.
– Чай пить будете?
– Спасибо, не откажусь. А вы тоже будете пить чай?
– И я попью за кампанию.
Дед стал доставать чашки из буфета.
– Да куриный суп скоро будет готов. Со своей курой, не магазинной. Это тебе не ножки Буша сине-гормонные! Свои куры жирные на пшене да на червяках выкормленные!
– Спасибо, мне и чая хватит. Я поеду через часок. Только обсохну немного, да и дорогу у вас расспрошу.
– А как вас зовут, голубушка?
– Мария, – ответила женщина и улыбнулась.
Была она немолода, но стройная, как шестнадцатилетняя девушка и улыбчивая. Улыбка играла не только в глазах, но и во всей ее фигуре, одетой в черные брюки и вязанный, темно-зеленый свитер, под которым была выпущена белая рубашка. На пальцах не было колец, но в ушах были маленькие сережки-жемчужинки, напоминающие слезки. Глаза были карие, а может и зеленые – вечерний свет не давал правильной картины. Волосы были полудлинные, собранные в лошадиный хвостик.
Имен бабки и деда пришедшая не спрашивала, а сидела на стуле в бабкиных вязаных носках и играла с котом.