Журавль в небе - стр. 37
– Поедем отсюда скорее, – сказала она, невольно ежась под взглядом какого-то малиновопиджачного бизнесмена с откровенно бандитской рожей. – Не хочу я сюда вечером идти. И вообще, вечером уже на поезд надо. Я еще вчера уехать хотела.
Евгений ничего не ответил, только посмотрел на нее как-то странно – с удивлением, что ли? И что тут удивительного, если китайский кабак ей не понравился? Не понятно, что ли: чужая она здесь. Лишняя. Как чертополох посреди роз. Среди жирных, самодовольных, гигантских парниковых роз, пахнущих духами «Опиум».
Они шли по улице, и у Тамары почему-то все больше и больше портилось настроение. И ноги в тесных сапогах опять заныли. Евгений искоса поглядывал на нее, улыбался в усы, молчал, и это ей тоже не нравилось. Что в ней такого смешного?
– Куда мы идем? – наконец не выдержала она. – Наверное, собираться пора. И билеты купить надо. А я еще по магазинам хотела – плеер Наташке обещала. Времени у нас мало осталось.
– Времени у нас – вагон, – помолчав, сказал Евгений и вздохнул. – Я билеты уже взял… на завтра.
Она не сразу поняла, что это значит, а когда поняла, что это значит, почему-то страшно обиделась.
– И когда ты их взял? – Тамара остановилась, задрала голову и настороженно уставилась в его лицо. Его лицо было чрезвычайно самодовольным, но глаза все-таки слегка убегали в сторону.
– Ну… еще перед отъездом, – признался Евгений и вдруг заметно смутился. – Малыш, ты не подумай чего, я ничего не планировал, я просто надеялся… то есть я подумал, что мы встретимся… просто так, в театр сходим, что ли…
– В цирк, – буркнула Тамара, отвернулась и пошла, остро ощущая свое одиночество. Черт, как сапоги жмут.
Евгений догнал ее, взял за руку, пошел рядом, заглядывая сбоку в лицо, заговорил виноватым голосом:
– Ну чего ты рассердилась? Как маленькая, ей-богу… Я же как лучше хотел!
– Я не рассердилась, – сказала она скучно. – Я устала. Ноги болят. И спина. И плеер Наташке я не купила.
– Правильно! – подхватил он с готовностью. – Тебе просто отдохнуть надо! Сейчас в гостиницу – и спать, спать, спать… Ты поспишь, а я пока поброжу, мне еще кое-что сделать надо. Поехали?
– Поехали, – вяло согласилась Тамара. Ей самой больше всего хотелось в гостиницу – и спать, спать, спать… Но он опять все решил за нее, и это было обидно.
Так она и обижалась молчком до самого своего номера, с некоторым сарказмом, удивившим ее саму, наблюдая за Евгением, который с подчеркнутой заботой хлопотал вокруг: раздевал и разувал, растирал ее нестерпимо болевшие ступни, готовил ванну, приволок из буфета большой фаянсовый чайник с вкусно заваренным чаем, распечатал пачку печенья, снял покрывало с кровати, взбил подушку… Дождался, когда она выйдет из ванной, слабая и полусонная, уложил ее в постель, задернул шторы – и ушел. И закрыл ее в номере.