Жук - стр. 20

– Роберт Холт, вы вор.

– Нет, я не вор.

Звук собственного голоса удивил меня – я давно уже его не слышал.

– Вы вор! Только воры забираются в дома через окна – а разве вы поступили не так?

Я промолчал – какой толк был в моих возражениях?

– Но это хорошо, что вы забрались сюда через окно, – продолжил мужчина. – И то, что вы вор, тоже хорошо – во всяком случае, для меня! Для меня! Именно вы мне и нужны, так что это большая удача, что вы попались мне в руки так вовремя. Вы теперь мой раб и будете делать все, что я вам прикажу, вы инструмент, выполняющий мою волю. Вы ведь это знаете, да?

Я и в самом деле знал это, и ощущения подчиненности и невозможности изменить ситуацию казались мне ужасными. Я чувствовал, что, если бы только мне удалось покончить с зависимостью от моего собеседника, разорвать путы, которыми он меня связал, пару раз плотно поесть и получить возможность отдохнуть и восстановиться после мощного морально-психологического стресса и физического утомления – тогда я бы смог стать таким же, как хозяин этого дома. Я не уступал бы ему ни в чем, и он больше не смог бы подчинить меня своей магии. Но в то же время я прекрасно осознавал собственную беспомощность в сложившейся ситуации, и это остро мучило меня.

– Я вам говорю, что вы вор! Да, вор, Роберт Холт, вор! Вы ради собственного удовольствия залезли в мое жилище. А теперь залезете в окно в моих интересах – но только в другое. – Я не понимал, что забавного было в словах моего собеседника, но он явно развеселился, и из его горла вырвались скрипучие звуки, которые, по-видимому, были смехом. – Да-да, в этот раз вам придется побыть вором, можете в этом не сомневаться.

Мужчина на кровати ненадолго умолк и буквально прожег меня насквозь взглядом, хотя и до этого ни на секунду не отводил немигающие глаза от моего лица. Он буквально гипнотизировал меня, так что от страха я не мог пошевелиться. Господи, какое же омерзение я испытывал от того, что хозяин так пристально смотрел на меня!

Когда он снова заговорил, в его голосе появились новые интонации – теперь в его словах звучали злоба, жестокость, непримиримость.

– Вы знаете Пола Лессингема?

Человек на кровати задал свой вопрос таким образом, что мне показалось, будто он ненавидит человека, о котором спрашивает, но в то же время ему приятно произносить его имя.

– Какого еще Пола Лессингема?

– Есть только один Пол Лессингем! Тот самый – великий Пол Лессингем!

Последнюю фразу хозяин дома скорее выкрикнул, чем сказал, мгновенно придя в такую ярость, что я решил, что сейчас он бросится на меня и буквально разорвет в клочья. В тот момент у меня не было на этот счет никаких сомнений. Меня затрясло, словно в лихорадке. Я рискнул произнести дрожащим голосом: