Жрица Роас. Серия книг «Неизведанная планета Человек» - стр. 33
Для Барбары Океан и представлял Вечность, наполняя совершенно конкретными запахами и ощущениями это беспредельное понятие. Рядом с Океаном она никогда не чувствовала одиночества. Более того, она тщательно оберегала себя от инородного вмешательства в эти удивительные моменты общения. Здесь не надо было играть никаких ролей и требовалось единственное – естественность. Казалось бы – что проще? Но среди друзей Барбары практически не было тех, кто разделял бы её восторженное отношение к Океану. А те, кто знали об этой страсти, снисходительно относили преклонение перед стихией к чудачествам Барбары.
Диск Солнца нежно коснулся линии горизонта, чтобы через несколько мгновений утонуть в Океане, рождаясь в иных измерениях Земли. Небо окрасилось яркими тонами оранжевого, продолжая праздник Света. Но постепенно сила красок угасла, и первые звёзды проявились в вышине. Слева, с полос аэропорта, один за другим взлетали самолёты – люди предпринимали очередную попытку трансформировать мифы о жизни в реальность. Тем, кто устремлялся вслед за Солнцем, вполне удавалось продлить время света. Другие, улетающие навстречу ночи, ускоряли приход темноты. Но не было такого Направления, которое рано или поздно не приводило бы к началу – к Восходу…
Наблюдая привычную необычность преобразования качества света Солнца, Барбара не заметила, как тьма ночи стала доминировать над всеми остальными его формами. Вместе с линией горизонта растворилась видимая глубина Перспективы, и звёзды открыли иную беспредельность Жизни. Мир вздохнул и, не задерживаясь, поспешил Дальше, синхронизируя свой путь ритмом океанского дыхания.
Солнце ушло – да здравствует Солнце!
Ночь приняла права и обязанности дежурства – да здравствует расСвет!
Барбара озябла, и салон автомобиля показался ей лучшим местом во Вселенной.
Глава 16
Она решила возвращаться домой по Сансет-Бульвару. Несмотря на то, что путь был несколько длиннее, она получала наслаждение от езды по петляющей и холмистой дороге. Автомобиль легко вписывался в повороты, и свет фар выхватывал из темноты загадочные очертания домов, спортивных площадок и припаркованных на ночь машин. Встречные водители предупредительно переключали свет фар с дальнего на ближний, заранее обеспечивая комфорт движения.
Барбара привыкла к тому, что автомобиль в Лос-Анджелесе был своеобразной одеждой человека. По технике вождения здесь значительно проще, чем в других городах Америки, определялся не только характер водителя, но и его социальный статус. Редкие светофоры и крутые повороты бульвара сдерживали реализацию мощи двигателей, и, проносясь мимо друг друга, каждый продолжал другого, подхватывая мысли и действия, настроения и чувства. Автомобиль делал человека доступнее и роднее другому, увеличивая зависимость и фиксируя пределы возможного.