Жрица Мертвых Богов - стр. 4
Набросив простыню на узкие бедра, я проверила вторую ногу, убедилась, что она цела и занялась руками. Пальцы на обеих руках были сломаны так, словно кто-то подверг мужчину изощрённой пытке. Честно говоря, к ним даже дотрагиваться было страшно, не то, что выправлять.
Но я справилась. Расколов на тонкие плоские щепки одну из колод, я перемотала мужские кисти, проложив деревяшки между пальцев и туго стянув их вместе, предварительно смазав раны подоспевшей лечебной кашицей.
Когда с видимыми ранами было покончено, я достала отвар. Поколебалась, но всё-таки налила в ложку густой вязкой жидкости. Открыла рот мужчины, сжав щеки пальцами, и влила отвар в рот. С последствиями буду разбираться потом. Сначала нужно его выходить.
Действие отвара, который я выпила по дороге, подходило к концу. Ноги начали заплетаться, а руки терять чувствительность. Из последних сил я снова ухватилась за покрывало и поволокла пациента в дом.
- А ты, как будто тяжелее стал, - вяло ругалась я, отталкиваясь ногами. Подтащила волокушу к ступенькам, тоскливо посмотрела на них, потом на тело у моих ног. Перед глазами уже мутилось.
- Сейчас свалюсь рядом и замёрзнем вместе, - пригрозила я безжизненному телу. От отчаяния мне показалось, что все было зря и, после стольких моих усилий, мужчина всё-таки погиб, но прижатые к шее пальцы снова поймали трепет жизни. Это придало мне немного сил, и самый трудный барьер в виде ступеней был благополучно преодолен.
Я затащила его в спальню, укрыла снятым с кровати покрывалом. Потом, ругаясь и шатаясь, вышла во двор, стащила седло со стоящей в стойле Стрелки, закинула ей еды, покормила собак и закрыла их в сенях. Добрела до кровати, кое-как стянула верхнюю одежду и упала на постель прямо поверх одеяла.
- Не выживешь - придушу, - успела пригрозить лежащему на полу мужчине перед тем, как отключиться.
Утром мне было плохо. Боль кипела в голове, как в кастрюльке с отваром - булькала, взрывалась и дымила. Я со стоном села, спустив ноги на пол. Взвизгнула, когда ступни коснулись не коврика, а чего-то мягкого и плотного. Но страх тут же схлынул, рассеянный воспоминаниями о вчерашнем дне.
- Ледышка, - пробормотала я, морщась, - ты меня напугал.
Мужчина мне, естественно, не ответил. Я убедилась в наличии у него пульса, подложила под его голову свою подушку и отправилась проверять своих животных. Выпустила собак и пошла чистить Стрелку.
- Прости, моя хорошая, - ласково уговаривала я кобылу, - вчера совсем не было сил, да и сейчас пришла только из-за тебя.
Стрелка мне не верила. Косила шоколадным глазом, всхрапывала и обиженно отворачивалась. Но позволяла оглаживать себя щеткой и мягкой тряпкой. Я продолжала работать и разговаривать со Стрелкой, чувствуя, как притупляется боль, как отступают тошнота и слабость. Это я выяснила опытным путем - если активно двигаться и не есть, то к обеду остатки зелья выветриваются, и жизнь встаёт на свою колею.