Жребий викинга - стр. 54

– Кое-кто хочет, чтобы мы все же нарушили заветы предков. Кому-то очень хочется, чтобы мы предали забвению традиции славных викингов, покоривших все моря и океаны, навечно завладевших землями франков и саксов и приведших свои корабли к берегам Исландии.

– Ты уже много раз говорил это, Торлейф, – попытался напомнить ему Вефф Лучник, однако сбить многоопытного жреца с толку ему не удалось.

– Они решили мстить мне, – продолжил Торлейф, – считая, что викинг, на которого выпал жребий «гонца к Одину» – это не жертва, приносимая богу, а жертва, приносимая мне, вашему жрецу! Будто это я, а не славная традиция предков наших, отправляю еще одного воина на гибель, желая избавиться от него. Некоторые ведут себя так, будто забыли, что «гонец к Одину» идет не в могилу, а в вечную, всеми одами воспетую Валгаллу. Они забывают, что смерть его так же священна, как и кровь, которой мы омоем свои лица, прежде чем поднять паруса на наших кораблях.

Произнося это, жрец вплотную подошел к Бьярну. Невысокого роста, худощавый, он казался рядом с могучим воином неким подростком-пастухом. Тем не менее это не помешало ему смерить Бьярна презрительным взглядом и после этого самому взойти на Ладью Одина, на эту жертвенную плаху, с которой начинали свой путь все избранные жребием «гонцы».

Гул то ли одобрения, то ли возмущения прошелся между шлемами воинов, словно ветер – между осенними скалами фьорда. Однако жрецу этого было мало. Напрягая слабеющее с годами зрение, он с трудом отыскал Рьона Черного Лося, на которого всегда мог положиться и который, оставаясь в гуще воинов, обычно подавал голос в его поддержку. А затем точно так же сумел отыскать Остана Тощего, в одинаковой степени хитрого и подлого. Но дело в том, что в свое время оба этих воина выпросили у жреца обещание никогда не называть их в числе кандидатов на «избранника жребия». Вот сейчас-то и пришло время рассчитываться за это обещание, поскольку оба они теперь нужны были ему.

– Хочу напомнить вам, славные викинги, что «гонец к Одину» никогда не уходил от нас по принуждению. «Избранник жребия» хоть сейчас может отречься от своего пути в Валгаллу. Да-да, он имеет такое право. Ты слышишь меня, Бьярн Кровавая Секира?! «Избранник жребия» может отречься от «ладьи гонца». Ибо это не плаха для преступника, а жертвенник для избранных богами.

– Это – жертвенник только для избранных, кхир-гар-га! – все никак не мог угомониться великан Льот, с легкостью перебрасывая при этом из руки в руку тяжеленную секиру.

– Но если кто-то из вас считает, – старался не обращать на него внимания Торлейф Божий Меч, – что он заставит всех нас отречься от жертвоприношения, угрожая жребием самому жрецу, то он ошибается. Да, еще никогда в истории Норвегии «гонцом к Одину» жрец не становился, поскольку ни одна норвежская община не могла позволить себе хотя бы на один день остаться без своего духовного вождя. Но если среди вас не осталось больше ни одного настоящего воина, я хоть сейчас готов стать на колени посреди этой каменной плахи.