Жребий - стр. 18
Тут Сьюзен взорвалась:
– Да откуда ты это взяла, позволь спросить? Разве я тебе хоть раз про это говорила?
– Я думала…
– Неправильно думала, – оборвала она горячо и не совсем справедливо. Но она действительно давно уже охладела к Флойду Тиббитсу.
– Я думала, что если ты встречаешься с парнем уже полтора года, – продолжала мать все так же спокойно, – то это означает что-то больше, чем просто дружба.
– Мы с Флойдом больше, чем друзья, – согласилась Сьюзен. – Ну и что с того?
Между ними происходил безмолвный диалог:
«Так ты спала с Флойдом?»
«Не твое дело».
«А что тебе до этого Бена Мейрса?»
«Не твое дело».
«Уж не втрескалась ли ты в него? Смотри, не выкинь какую-нибудь глупость?»
«Не твое дело».
«Я люблю тебя, Сьюзен. Мы с отцом тебя любим».
На это ответа не последовало. Вот почему Нью-Йорк – или любой другой город – так ее притягивал. Она всегда натыкалась на эту молчаливую преграду их любви, которая делала любые споры невозможными и ничего не значащими.
– Ладно, – тихо сказала миссис Нортон. Она сунула окурок в рот рыбы и протолкнула его ей в брюхо.
– Я пойду наверх, – сказала Сьюзен.
– Хорошо. Можно мне почитать эту книжку после тебя?
– Если хочешь.
– Я бы хотела с ним познакомиться.
Сьюзен пожала плечами.
– Ты поздно вернешься?
– Не знаю.
– Что мне сказать Флойду, если он позвонит?
Гнев снова вспыхнул.
– Говори, что хочешь. – Пауза. – Ты ведь все равно это скажешь.
– Сьюзен!
Но она убежала наверх, не оглянувшись.
Миссис Нортон осталась на месте, глядя в окно на город невидящими глазами. Над головой она слышала шаги Сьюзен и стук, когда она поставила сумку.
Она поднялась и снова принялась гладить. Когда она решила, что Сьюзен уже достаточно занята своей работой (хотя эта идея пришла к ней сама собой, подсознательно), она подошла к телефону и набрала номер Мейбл Вертс. Как бы невзначай в разговоре она упомянула, что Сьюзи познакомилась с известным писателем, и Мэйбл спросила, тот ли это писатель, что написал «Дочь Конвея», и миссис Нортон ответила утвердительно, а Мэйбл воскликнула, что это не роман, а откровенная порнография; тогда миссис Нортон спросила, где он остановился, в мотеле или…
Узнав, что он остановился у Евы, в единственном в городе пансионе, миссис Нортон почувствовала облегчение. Ева Миллер была вдовой строгих правил. Женщин в своих владениях она не терпела, кроме матерей и сестер. Если вы не мать или сестра – не смейте заходить дальше кухни. Никаких исключений.
Через пятнадцать минут, искусно скрыв цель своего звонка, миссис Нортон повесила трубку.
«Ох, Сьюзен, – подумала она, возвращаясь к утюгу. – Ох, Сьюзен, я ведь хочу тебе только добра. Как ты этого не видишь?»