Жребий праведных грешниц. Возвращение - стр. 2
Он кивнул, удивился вопросу: Марфа была щепетильна до крайности в финансовых делах и экономна до жмотства.
– Могу я поинтересоваться, на что тебе понадобились деньги?
– Война с немцами будет.
– Исключено, мы с ними подписали договор о ненападении.
– У меня точные сведения, – упрямилась Марфа.
– Да? – благодушно хохотнул Камышин. – От кого, позволь спросить? Ты имеешь связи в органах зарубежной разведки?
– Какие надо связи, такие и имею. Сколько у вас накоплено?
– Рублей пятьсот.
Негусто, меньше, чем в кубышке у Марфы. Впрочем, неудивительно – при транжирстве-то Елены Григорьевны, жены Камышина.
– Завтра же и сымите. Буду запасы делать.
– Марфа, милая, – снова рассмеялся Камышин, – ты можешь подорвать финансовую мощь государства. Если все поддадутся панике и станут забирать накопления, случится денежный коллапс.
– Мне до всех дела нет, свое домохозяйство перед лихолетьем надо укрепить-обеспечить. Дык, сымите?
Марфа нервничала, потому что он тянул время и смотрел на нее с насмешливым обожанием.
Камышин любовался ею: статная, налитая женской силой, которую не скроешь за мешковатой одеждой. В сорок пять лет Марфа выглядела так, что мужчины, общаясь с ней, приосанивались, расправляли плечи, задирали брови, стреляли глазами. Имей бы, как петухи, перья, призывно встопорщили бы их, будь парнокопытными, выбивали бы дробь конечностями. Но Марфа была равнодушна к мужским ухаживаниям. С Камышиным ее связывали непростые отношения – давние, Марфой пресеченные решительно и бесповоротно.
– Сымите? – повторила она, поджав губы.
– Как прикажешь.
– Спасибо, барин! – поклонилась Марфа и вышла.
Она называла Александра Павловича барином, когда яростилась на его поведение. Камышин терпеть не мог этого обращения.
Марфа принялась закупать продукты долгого хранения – крупы, муку, макароны, сахар, соль, хлеб сушила на сухари. Однажды Камышин, возвращаясь с работы, встретил у парадного Марфу, которая тащила два мешка – один огромный, другой поменьше.
Александр Павлович забрал у нее ношу и спросил:
– Что у тебя тут?
– Клей столярный, – ткнула Марфа на большой мешок, – и лаврового листа по случаю перепало.
– Зачем тебе столько клея? – поразился Камышин.
– Дык его из костей варят.
– Марфа, ты умом тронулась? Собираешься нас клеем кормить? – Камышин остановился на ступеньках.
– Путь будет. – Марфа попыталась забрать у него мешки, но Камышин не отдал. – Съедобное всё ж таки. Вы голоду настоящего не знали.
– А ты знала?
– Нет, потому что у меня свекровь была мудрая женщина.
– Полнейшая ерунда! Сожрут мыши все твои запасы, помяни мое слово.