Жребий окаянный. Браслет - стр. 44
– Ну…
– Что «ну»? Что «ну»? – возмутилась девчонка и тут, заметив синяк под глазом, жалобно воскликнула: – Ой, Миня, кто ж тебя так, а? – Она сбежала к Валентину и совершенно бесцеремонно повернула его лицо таким образом, чтобы получше разглядеть синяк. – Примочку ледяную надо сделать, – заключила она.
– Поздно, – отреагировал Валентин и мягко, ненавязчиво высвободился из ее рук.
– Ой, Минька, а на тебе и одежда чужая… Так что ж с тобой было-то?
– Не помню. Пьяный был.
– А Силушка с тобой был?
Силушка, которым она интересуется, – это, надо так понимать, некий человек по имени Сила. Михайла запросто мог не помнить, был ли тот с ним после пьянки, но не помнить, с кем он начинал пить, Михайла не мог. А если девчонка задала этот вопрос, Сила, судя по всему, имел обыкновение загуливать вместе с ним. Поэтому Валентин промычал нечто нечленораздельно-неопределенное.
– М-мн-нда… – Пора было брать инициативу в свои руки, поэтому он твердо ей заявил: – Ну чего ты меня тут держишь? Пойдем к мамане. Сама ж говорила, что она меня ждет не дождется!
– Ой, Минь, что ты… В таком виде лучше не надо… Зачем ее лишний раз расстраивать? – Она схватила Валентина за руку и потянула за собой. – Пойдем, ты хоть снимешь это рванье и в свое переоденешься.
Она открыла одну из дверей и прошла вперед, Валентину же лишь оставалось следовать за ней. Они пересекли небольшое помещение, заваленное всяким хламом, вышли в коридор, свернули налево и вошли в комнату. Девчонка по-хозяйски закрыла дверь и велела:
– Переодевайся.
Нет, вне всякого сомнения, это была сестра. Причем отношения между братом и сестрой, похоже, были действительно братскими. Валентин бросил дедов малахай прямо на пол, туда же стряхнул с себя полушубок. Комната была не большой и не маленькой, как раз достаточной для того, чтобы разместить в ней кровать, большой, громоздкий шкаф и письменный стол со стулом. Одежда, надо полагать, в этом самом шкафу и находилась. Пока Валентин осматривался, девчонка что-то ему взахлеб рассказывала, причем старалась она это делать вполголоса, как будто таилась от кого-то. И, только уловив слово «батюшка», он скомандовал:
– Остановись. Давай все сначала, а то я ничего не понял.
– Какой же ты, Минька… – возмутилась она, но послушно принялась рассказывать сначала: – Я вчера разговор подслушала. Случайно… – Она сделала небольшую паузу. – Ермил что-то бубнил, бубнил про кожевенные дела, а батюшка ему и говорит: «Чусова надо на нашу сторону перетянуть». А Ермил отвечает: «У Чусова свои поставщики есть. Не нужны мы ему. И ценой мы их не перебьем». А батюшка засмеялся и говорит ему: «Вот женим его на Ксанке, и будет он наш. Вот тебе и сбыт будет». Понимаешь, Минь?