Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1 - стр. 43

Князь вдруг встретил яростный, полный боли и страдания – и гнева, да! – взгляд пресвитера Анфимия – старший священник Святой Софии тоже счёл нужным присутствовать при разговоре Мины с князем.

– Всю жизнь мыслишь несмысленным да негласным резным деревяшкам поклоняться?! – взлетевший яростно голос епископа вынудил Всеслава вздрогнуть.

На челюсти князя вмиг взбухли желваки, взгляд священника чуть дрогнул, но не отступил – крепок духом епископ Мина!

– Больно вы скоры, христиане, веру чужую оскорблять, – тяжело сказал Всеслав Брячиславич, наливаясь багровой яростью.

– И тем не менее, ты им поклоняешься, княже, – холодно ответил епископ, чуть кривя в едва заметной усмешке уголок рта.

– Это вы, рабы божьи, своему богу поклоняетесь, – хмыкнул князь, обуздав гнев и надавливая голосом на слово «рабы». – А мы своих богов почитаем.

– Не богов, а деревяшки резные! – вновь бросил Мина высокомерно.

Епископ нарывался. Сузив глаза, Всеслав несколько мгновений разглядывал священника, внезапно поняв, чего тот добивается – вызвать гнев князя. Истинный гнев владыки, от которого, даже не высказанного вслух, порой лопаются слюдяные переплёты окон, гнётся серебряная посуда, сами собой выскакивают из ножен мечи. И погинуть за свою веру, стать новым мучеником.

И создать христианам повод для немедленной священной войны.

Ну-ну…

Зря стараешься, епископ. Зря стараешься, грек.

Повод для войны киевские Ярославичи и без тебя найдут.

А мученика я им не дам.

Однако же оскорбление богов прощать тоже нельзя.

– Не вижу, кир Мина, чем ваши раскрашенные доски лучше наших резных капей…

И проняло епископа.

– Ты! – голос священника взлетел и сорвался. И – в крик! с пеной в уголках рта! с безумием в побелелых глазах! – Язычник! Невеглас! Святые божьи лики! Окна в инобытие! К нечестивым идолам приравнять! Прокляну!

Князь даже залюбовался, настолько жуток был в своём безумном гневе христианский святитель.

Дал прокричаться.

Выждал, пока Мина смолкнет.

А потом сгрёб за отвороты, притянул ближе к себе и гневно выдохнул прямо в безумные глаза, в источающий бешеный хрип рот:

– Не нравится?! когда твою веру оскорбляют?! А?!

Мина глядел теперь уже почти со страхом, созерцая истинный лик полоцкого оборотня, проклятого богом язычника, потомка бешеной Рогнеды-Гориславы. Епископ зримо ощутил вдруг на себе взгляд кого-то страшного огромного и могущественного, глядящего на него прямо из глаз князя. И почти что ждал, что Всеслав сейчас обернётся волком альбо медведем, готовил себя к мучительной смерти в звериных клыках и когтях.

– Вот и мне – не нравится! – уже стихая, рыкнул Всеслав.