Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1 - стр. 4
Не приведи боги, вестимо, – по привычке подумал Всеслав, касаясь мимоходом кончиками пальцев сквозь рубаху крестов на груди солнечного и христианского – висели рядом на серебряной цепочке. – А вот только коли что случится (все мы под Мораниным серпом ходим!) – тогда и выяснится сразу, верны ли надежды Ростислава.
Родненский терем был невелик – никто и никогда не рассчитывал, что в городе остановятся разом девять князей с дружинами. В небольшом городке враз стало многолюдно. И в тереме даже для князей было выделено всего лишь по маленькому тесному хорому. И за дверями, в соседнем со Всеславлим хороме ночевало не меньше десятка воев.
Своих.
Полочан.
Пир закончился около полуночи – из Родни дороги князей расходились. Всеволод поворачивал на восход, за Днепр, к Переяславлю, Ростислав – на закат, на Волынь. Святослав тоже у Родни переходил на Левобережье, а потом – вверх, к Чернигову. Великий князь же с сыновьями и до Родни шёл наособицу. И только Игорю Ярославичу было с Всеславом по пути до Смоленска.
Невелика любовь меж князьями-братьями, – думал весело Всеслав, раздеваясь ко сну. Вот и сегодняшний пир… больше на поминки походил, чем на радость. Ему же, полоцкому князю, печалиться не с чего – будь Ярославичи как един кулак, недолго было бы ему ждать того, что сгонят со стола… на Менск, Витебск или уж скорее Изяславль, дедов город, чтобы вовсе без престола не оставлять.
Но войны не миновать и при нынешнем раскладе…
Предчувствие скорой войны вновь охватило полоцкого князя – весь этот поход, казалось, был пропитан этим предчувствием. Постоянные ссоры старших Ярославичей – это только один из признаков. Игорь, младший из четверых братьев, болен невесть чем, в дуб глядит3 – и кому его престол достанется?
По старшинству-то Ростиславу, сыновцу великого князя надлежит. Да только отец его, Владимир Ярославич, уже лет восемь как умер, на великом стол не побывав. И сейчас Ростислав – изгой, не имеющий права на великий стол. И из княжьей лествицы выпадает. Однако же Ярославичи, невесть для чего уже поставили Ростислава в один ряд с собой, дав ему вслед за Игорем волынский стол и позволив питать несбыточные, по мнению Всеслава, надежды. Ярославичи тут, так же как и с торками, сами роют себе яму.
Ростислав и будет тем камнем, швырнутым в омут, возмутившим спокойствие болота, тем камнем, от которого пойдут волны.
С войны, которую вели меж собой наследники Владимира, ныне минуло едва тридцать шесть лет. Одно поколение. У многих эта война ещё на памяти, хотя люди за время правления Ярослава уже привыкли к миру.