Жон-Дуанский список Ушкиной - стр. 11
Час занял поэт, актёр советского кино Леонид Филатов (между делом прочитали «Про Федота Стрельца…»). Два – Твардовский (рассказала о «Василии Тёркине»). Три – Ходасевич (промямлила что-то невразумительное о незаслуженно забытом). Четыре – Гумилёв (читала много наизусть из раннего Николая Степановича, рассказала о расстреле. Произвело впечатление: пантеры, конкистадоры, экзотика, Африка, офицерская честь). Пять – Мопассан (сказала, что потом изучим, малы ещё). Шесть – Стивенсон (к счастью, знакомый. Обсудили «Остров сокровищ»). Семь – Салтыков-Щедрин (посмотрели мультфильм «Премудрый пискарь». Было весело). Восемь – Лермонтов (проэкзаменовала пятиклассников на знание стихотворения «Бородино»). Девять – Шевченко (детям не нравился, хотели заменить хоть кем, но прочитала строчки, что самой отец читал: «Как умру, похороните на Украйне милой, посреди широкой степи выройте могилу, чтоб лежать мне на кургане над рекой могучей, чтобы видеть, как бушует старый Днепр под кручей…». Оставили). Десять – Гюго (знали про французского мальчика Гавроша). Одиннадцать – Карамзин (в доступном варианте пересказала «Бедную Лизу». Сочувствовали). Венчал полдень (или полночь) Вольтер в кучерявом парике (философ был. Этой информации хватило).
Часовой механизм, с трудом вставленный в нужное место, погнутый-выгнутый, естественно, не работал – стрелка не крутилась, но благодаря батарейке долгое время раздавалось отчётливое стрекотанье. Когда все писательские лики были приклеены, дело дошло до сосулек. Пока вырезали их из монтажной пены, замусорили всё вокруг, потом красили их в голубой, который, соединившись с монтажной пеной, неожиданно приобрёл телесный оттенок. Формой сосульки напоминали коровье вымя…
Креативность пятого класса в тот год зашкаливала! Разноцветные воздушные шарики, нанизанные на палку, символизировали ёлку: кривую, но чрезвычайно весёленькую. Пятый класс Марьи Ивановны жил насыщенной жизнью. Впереди были долгих шесть с половиной лет взросления…
Уже пролетело пять из этих шести. Каждый день хочется сохранить в памяти! Марья Ивановна вздохнула: «Ученики уйдут, как ушли и предыдущие, которым уже за двадцать. Конечно, они будут прибегать, особенно в первые годы, станут садиться за любимые парты, но ведь это время будет уже не школьным уроком в кабинете изящной словесности».
А часики продержались пять лет! Нынешние суматошные пятиклассники активно играли на перемене мусорным ведром и нечаянно их уронили. Почти ничего не произошло: часы по-прежнему показывали 18.35. Разве что «сосульки-вымя» отвалилось, отсохло за ненадобностью. Когда десятиклассники – солидные хозяева кабинета пришли на очередной урок, то сразу и не заметили произошедшей перемены. Только красивая девушка – когда-то девчушка с косичками из той самой инициативной группы, привычно скользнув взглядом по стенам класса, удивлённо произнесла: «А где же наше вымя?»