Размер шрифта
-
+

Жнецы ветра - стр. 21

Но сделать это, к сожалению, не представлялось возможным – тварь исчезла и в буквальном, и в переносном смысле. Следы, уходящие от Лаэн, пропали через сорок ярдов, закончившись большим выжженным кругом. Шен высказал предположение, что палач ненадолго пережил мою жену, сгорев, точно спичка, но я с ним не согласился. Мне не удалось найти останков, а судя по земле, температура здесь была не такой высокой, чтобы уничтожить кости.

Я испытывал злость и разочарование. Убийца скрылся, а я остался ни с чем. Без всяких зацепок. Это мог быть кто угодно – некромант, Ходящая и даже кто-нибудь из Проклятых. А быть может, и вовсе тот, о ком я понятия не имел. И теперь мое единственное упование – добраться до того места, откуда вели следы, – смыто дождевой водой. Но я все равно упорно держался тракта, надеясь найти хоть какую-нибудь деталь, которая рано или поздно приведет меня к убийце.

Однако с каждым днем эта надежда таяла.

– Вот так, собака! – печально пискнул Юми, высунувшись из фургона.

Я повернулся за разъяснениями к Гбабаку, шагающему рядом с тянущими повозку лошадьми.

– Юми спрашивать, нет ли у твой лишний кусочква? – прогудел блазг.

Я вздохнул, сунул поводья под мышку, отломил половину от сухаря, который лежал в кармане, и протянул его вейе. Тот озорно блеснул черными глазками, сцапал жратву тонкими ручонками, сунул за щеку и, заметно повеселев, спрятался под крышей.

– Прожорливый парень.

– Не таквой, квак я, – осклабился Гбабак и похлопал себя по животу.

Это точно. Блазг ест редко, но метко. Два дня назад он, несмотря на свои внушительные габариты, с легкостью догнал сайгурака и слопал его за ужином вместе с рогами и копытами.

– Твой выглядеть плохо спавшим, человече.

Я хмуро ответил:

– Со мной все в порядке.

– Твой друг так не считать. Не надо думать о мертвой самкве.

– Много ты в этом понимаешь, – я зло покосился на гору мышц.

– Много, – важно кивнул он, горделиво вздыбив ядовитый гребень. – Квагда я быть еще глупой маленьквой сийри[3] и только выбирать в кваквую квасту войти, говорящий с Квагуном рассквазывать много историй. Мы не умирать. Мы уходить. В другой мир. Лучший. Теплый. Солнечный. Со множеством дождя, радуг и червяквакваков.

– Ты меня очень утешил, Гбабак, – процедил я.

– Я стараться, – он растянул лягушачью пасть в улыбке. – Твой легче?

– О да.

– Хорошо! Квагун говорить, что нельзя сквачать по тем, квато уйти. Тем тогда плохо. Мы их не отпусквать, и они не наслаждаться новой жизнью.

– И червякваквами?

– Да, – он посмотрел на меня, осклабился. – Твой меня не слушать и меня не понимать. Твой еще маленьквай. Утро вечера светлее. Пойти глядеть, что и квак вокруг.

Страница 21