Жнец - стр. 35
– Ну… Я – журналистка. Безработная, – без всякого энтузиазма отметила я.
– Ой! Журналистка она, – фыркнула девушка. – Да в какой газете ты столько заработаешь?! Тут тебе – и соцпакет, и пища дармовая, и отпуск, и… четыре дня выходных! А работа – тьфу! Не надорвешься. Чисто, тепло, компания хорошая. Оставайся, а? А то пришлют на твое место какую-нибудь заразу вроде Верки, которая вместе с тетей Риммой работает… Наплачусь.
– Люд, а ты не забыла, что я не Алина Копылова, а Алиса Ковалева?
– И что с того? – снова фыркнула девушка. – Ты разве кого обманывала? Чужим именем называлась? Нет. Привезешь завтра Вороне трудовую книжку, отдашь – и все. Если заметит, значит, не выгорело. А не заметит – работай на здоровье! Или, – нахмурилась Людмила, – брезгуешь? Горничной работать стыдно?
Обида, явственно прозвучавшая в последнем вопросе, заставила усмехнуться. Я – брезгую? После того как несколько месяцев стряпала статьи про садоводство из Интернета?
Да я неделю назад с бесшабашной удалью стремилась в дворники! Обещала Бармалею заработать на кусок хлеба с маргарином мытьем полов и грязных тарелок!
– Нет, Мила, я не брезгую. Тут дело в другом. Меня приняли не за того человека…
– Подожди, – перебила Мила. – В том, что тебя приняли за другого человека, нет никакой твоей вины. Это хозяйка ошиблась. Принесешь завтра трудовую книжку и – молчи. Все само устаканится.
– А если Клементина Карловна меня о чем-то спросит?
– Ворона?! Да ей плевать, кто ты такая, раз хозяйка приказала на работу взять! Слово Владимировны – закон!
– Но настоящую горничную видели охранники у ворот.
– Ой! Да разглядывал ее кто! Серая шубка, голубая шапка. Никто и не вспомнит! А потом привыкнут. Охрана-то, кроме Сашки, почти в доме и не бывает. Это он все к тетке бегает…
Я откинулась на пушистую мягкую подушку – не удивлюсь, если внутри нее настоящий гусиный пух, – и посмотрела на потолок.
Два дня я не могла себя заставить взять из денег мебельной мамаши даже цент. Эти деньги для меня воняли. Как взятка, как откупные, как Иудины сребреники. Я не искала новое жилье, ночевала на комковатом матрасе, разложенном на полу в крошечной комнатке Марины, и от бессилия и неловкости не могла заснуть. Да, я взяла конвертик с долларами. Да, я поддалась. Уговорила совесть… Но так страдала! Что просто не могла заснуть… И мечтала поскорее вернуть долг. Доказать, что справлюсь без подачек…
И вот что-то произошло. Что? Чудо? Застывший в сугробах город решил подарить передышку влюбленной в него провинциалке? Дал шанс на выживание? Но…
– Людмила, а у вас тут прислуге жить разрешают?