Жлоб на крыше (сборник) - стр. 10
В зале равномерный гул из криков «да» и «нет».
– Хорошо. Попробую заострить вопрос.
Крик из зала: «Острица тебе в жопу». Художницы колотят кричащего зонтиками.
– Банка пива или сока или джина. Располагается тысяча изображений банки на растяжке поперек дороги, и из одной банки вылезает торс Шварценеггера. Или силиконовый бюст Тамары. А под всем этим реклама покупать шины. Что это? Искусство?
– Почем шины?
– Кто такая Тамара?
– Кто спросил?
– Все интересуются. – Сразу несколько голосов.
– Тамару вы слава богу не знаете. Я сказал это для примера. Там могла быть реклама прокладок.
Довольные крики женской части аудитории.
– Итак, я снова задаю вопрос. Сколько искусства в современной живописи? Есть ли в зале художники, мечтающие о славе Гогена, Левитана и Шишкина? Кто может ответить на этот основной вопрос?
Зал с шумом опустел. Высокие тощие уродливые художницы тащили на себе пьяных бородатых коллег. Те на ходу запускали руки им под юбки. Низкие толстые большегрудые художницы шли в обнимку с испитыми худыми приятелями со следами краски на одежде и лице. Эти создатели бессмертных полотен запускали руки сверху в обширные декольте спутниц. Все направлялись в буфет. По случаю юбилея в буфете выдавали дешевый портвейн и салат из маринованных огурцов.
В зале остались буквально несколько человек. Большинство из них спало, выдыхая в зал смесь водки, пива, вермута и одеколона. Один из художников сидел на корточках в проходе. Лицо у него было багровое. Он пытался сходить по большому. Время от времени он поворачивался, разглядывал позади себя ковровую дорожку без следов продуктов его жизнедеятельности, и с горестным видом продолжал тужиться.
По инструкции подобные вещи Виктор должен был немедленно пресечь. Но он равнодушно отвел взгляд от художника в проходе, и обратил внимание на стол Президиума.
В Президиуме старцы разливали коньяк. Руки тряслись, и часть драгоценной жидкости попадала на белую скатерть, образуя замысловатые узоры. Один из небожителей хихикая размазывал капли коньяка, придавая узорам абсолютно реалистические очертания.
Встал знаменитый скульптор и художник Вова, большой приятель Виктора. Он прославился возведением сорокаметровой скульптуры Бойля и Мариотта. Великий физик покоился в объятьях нескольких женских рук. Кажется трех. Прославленный скульптор утвердился вертикально, немного покачиваясь, и заявил:
– Вот ответ на твой вопрос, старичок. Искусство давно умерло.
Он потер уставшую поясницу и вернулся в кресло. Сидящая рядом юная поэтесса тут же отозвалась непристойным стишком, в котором виртуозно рифмовалось слово «давно».