Жизнеописание иеросхимонаха Стефана (Игнатенко) - стр. 12
К началу 1920-х годов относится знакомство с отцом Стефаном его духовной дочери, монахини Сергии (в миру – Татьяны Ивановны Клименко). 15 июня 1923 года она впервые попала в обитель. Это было время торжества обновленчества, и православные, которых называли тихоновцами, не имели благословения от патриарха Тихона посещать обновленческие службы. «Православное же духовенство было почти все по тюрьмам, ссылкам и в вечной жизни. Не ходить в церковь было очень тяжело <…>». В то время Татьяна Ивановна жила в Кисловодске, где не было ни одной православной церкви. «Чисто православный монастырь был на горе Бештау, в десяти километрах от Пятигорска <…>. Вокруг разливалось море обновленчества. Только Успенская обитель твердо и высоко держала знамя православия». Во время их первой встречи отцу Стефану было 48 (38 – авт.) лет, и по мудрости он всех превосходил. Настоятель, отец Иоанн (Мирошников – авт.), в это время оставил монастырь и организовал на побережье за Туапсе в Канаштапской долине девичью обитель. Отец Стефан замещал настоятеля, одновременно исполняя послушание просфорника. «На Бештау мы пришли втроем из Кисловодска, – писала матушка Сергия, – Маруся Склярова, Надя Чага, дочь крупного толстовца, и я <…> Отец Стефан в это время пек просфоры. Ему передали письмо, которое мы принесли от его послушника, где говорилось о нас. Отец Стефан оставил свою работу и вышел к нам в скромном монашеском одеянии. В письме была просьба отслужить панихиду, и, хотя служба кончилась, отец Паламон (будущий схиигумен Пафнутий – авт.) повернул назад и снова отслужил панихиду. Потом нас угостили чаем, и мы положили на стол свое приношение. Беседа затянулась дотемна, батюшка благословил нас говеть. Для Нади это было первое говение <…> После беседы отец Стефан со слезами надел на них (подруг Татьяны Ивановны – авт.) кресты, потом исповедал нас <…> У отца Стефана, несмотря на его малое образование, был удивительный дар рассуждения. В те годы, первые два десятилетия нашего века, Кавказ был наводнен множеством вольнодумной интеллигенции: тут были и сектанты, и толстовцы, и теософы, и просто ищущие истину, потерявшие ее, разорвав связь с Православной Церковью. И вот эти «совопросники мира сего», некоторые из которых учились в Сорбонне, знавшие по пять языков, склоняли головы перед простым, неученым монахом, оставляя у ног его все свои мудрования».