Жизнь зовет - стр. 12

На этот излюбленный друзьями остров в тот день никто, кроме них, не приплыл. Они пробыли здесь больше часа, посидели у костра, с наслаждением вдыхая запахи легкого едкого дымка; постреляли в корягу, торчавшую из воды. И Тышка ни разу не промахнулся. А Павлик был рассеян и стрелял плохо.

Надо было отправляться в обратный путь.

Павлик вскочил в лодку и стал отталкиваться веслом, а Тышка стоял одной ногой на берегу, другой на камне в воде, сдвигая лодку. Лодка закачалась.

– Прыгай! – крикнул Павлик, садясь на весла.

– Постой! – оживленно воскликнул Тышка. – Давай ружье. Оглашу остров прощальным салютом.

Он по-прежнему немного боком стоял перед лодкой – одной ногой на земле, другой на камне. За плечами у него зеленел молодой покров острова, над головой голубело небо. Легкий ветер шевелил его короткие курчавые волосы. Лицо разгорелось на ветру, задорно блестели глаза.

В этот момент вблизи пробежала моторка, лодку закачало и повернуло от берега.

Павлик быстро вскочил, стараясь соблюдать равновесие, и подал Тышке ружье.

– Ну, невнимательный же ты сегодня! Тоже охотник… Кто же так подает…

Видимо, Тышка хотел сказать, что дуло надо было отвести в сторону, но он не успел договорить. Лодку качнуло. Крюк от весла задел за курок.

В мире была мертвая тишина, когда раздался этот зловещий выстрел.

Тышка изумленно взглянул на друга, схватился за бок, молча и медленно присел и ничком повалился на камни.

Мать поднимается по лестнице и видит открытую дверь. Она теперь, так же как сын, пугается всякой неожиданности.

– Что же случилось? – шепчут ее бледные губы.

Она вбегает прежде всего в комнату сына. Павел спит на кровати, одетый, в ботинках – это так не вяжется с его обычной аккуратностью. Лицо его спокойно. Сон глубок.

Пусть спит. В эти два месяца у него часто путается день с ночью. Он засыпает днем коротким тревожным сном, а ночью ходит по комнате, пытаясь заниматься, читать. Его охватывает то отчаяние, то равнодушие и вялость, которые страшнее любого проявления горя.

Внимание матери привлекает небольшая белая бумажка на столе. Повестка…

Павел спит вечер, спит ночь. Не раз мать тревожно подходит к кровати. Но он не мечется, не стонет, не разговаривает, как все это время. Он спит безмятежно, по-детски, спокойно и крепко.

Мать плачет над кроватью сына.

Ночью она стряпает любимые Павлом пирожки с мясом, складывает их в мешочек, завертывает в бумагу пару теплого белья…

Как и Павел, она боится завтрашнего дня, но в то же время ей хочется, чтобы он скорей наступил, появилась какая-то ясность в жизни. Пусть хоть бремя ожидания суда свалится с плеч Павла. Тяжело еще и то, что мать Тышки совершенно не желает видеть Павла. Ведь роковая случайность сделала его виновником Тышкиной смерти. Павел, так же как Тышкина мать, искренне и глубоко оплакивает своего друга. Как и у нее, рана эта останется у Павла на всю жизнь. Кому же, как не Павлу, в эти тяжелые дни нужно было именно ее участие, ее ободряющее слово! Но мать Тышки не хочет видеть Павла. Она чувствует к нему непримиримую ненависть. Она не захотела, чтобы он был на похоронах сына, и Павел стоял на углу, прячась в толпе, когда повезли хоронить его друга Тышку.