Жизнь – жестянка. Книга 2 - стр. 36
– И все те годы, Гульфем, тебя вспоминая так? Почему не договариваешь до конца?
– Это уже в твоих руках, Володя, вспоминать меня или смотреть на меня ежедневно…
– Гульфем, ты как весенняя капель радуешь сердце, в душу надежду вселяешь, но немного времени спустя, тёмная туча собой всё закрывает. Ты для меня как наказание, как садист в юбке…
– Я в брюках между – прочем хожу, так что не по адресу. – Сказала она, смеясь, – и лучше всего, Володя, это не строить в самом начале жизни надуманных трагедий и не отрываться
от правильного пути и его тебе ещё предстоит отыскать, если конечно, я не обманываюсь в своих выводах насчёт тебя.
Не торопясь шли по-над берегом реки, Гульфем часто поглядывала на гладь воды, а Бекаса привлёк всадник в сте- пи, который всё время параллельно их движению следовал напротив, но не приближался. Не вытерпев не столько от любопытства, сколько от назойливости преследования не- знакомца указав рукой в степь спросил:
– Тот в степи охрана твоя?
– В какой-то мере да… – приставленный ко мне по собст- венному его желанию, я бы так это назвала.
– Поклонник, так что ли?..
– Это Хасан сын Мирзы чабана он за мной по пятам ещё с седьмого класса ходит, а сейчас приставили надзирать за мной. У нас в степи не всегда спокойно бывает, сюда иногда всяких людей не совсем порядочных заносит в особенности из Кавказа. Как-то я ему сказала, чтобы не тратил время зря и подыскивал себе невесту. Знаешь, что мне ответил этот на- глый парень?.. Говорит, – ты мне вовсе не нужна, моё дело тебя охранять, чтобы тебя не украли и ничего с тобой не слу- чилось. Не обращай на него внимания.
Владимиру вопреки не свойственному ранее его харак- теру, чем больше он смотрел на неё, тем сильнее в душе возрастало желание прикоснуться губами хотя бы к её руке, про доступ к телу об этом он даже не думал, как и не допус- кал такой себе мысли. В его помыслах похотливая страсть полностью отсутствовала, но и до платонической любви бы- ло далеко, ибо он её попросту не признавал. Одно в душе боролось с другим, но страх спугнуть её, как с ветки краси- вую птичку, которой залюбовался, сдерживал от всех неча- янных поступков.
– Знаешь, Владимир… – сказала она и умолкла, словно обдумывая дальнейшие слова, наконец, с каким-то напря-
жением в голосе продолжила, – отец мой ещё после первого нашего с тобой разговора узнал больше, чем я сама об этом знаю. Он собирался своих нукеров на тебя натравить. Вон тот, – кивнула головой в сторону всадника в степи, – поклон- ник как ты его назвал меня и предупредил вовремя.