Жизнь-жестянка - стр. 27
– Приехали, – сказал Джафар, – вылезаем и идём к на- чальству, вы уж меня не подведите, недаром же я за вами в такую даль гонял. Мужик он у нас с характером – не понра- витесь, возьмёт и обратно отправит. И чё? Мне вновь вас пе- реть обратно?
По металлической лестнице с улицы поднялись сразу на второй этаж, а затем пошли по длинному коридору, которо- му казалось, конца не будет. Наконец, идущий впереди всех Джафар остановился у двери, жестом ладони показал, чтобы ожидали, сам вошёл в двери. Через минуту вышел вновь жестом руки махнул, чтобы заходили, а когда все трое во- шли, закрыл плотно дверь и остался стоять на пороге, как ча- совой. Посреди просторной комнаты стоял продолговатый стол, за которым в кресле восседал грузный, казалось, круг- лый мужчина, более похожий на людей с далёкого востока, или, как подумал в этот момент Фёдор – калмык. Одутлова- тые щёки, узкие глаза, будто лисьи, а самой шеи словно и не было совсем, голова лежала, будто на плечах. Он долго раз- глядывал ребят, переводя взгляд с одного на другого, про- должая молчать, будто вспоминая, зачем они здесь, или что с ними делать?
– Вот думаю, куда вас можно применить? Мне говорили, что вы путь держали в наши края, чтобы строить кошары для овец, так?
Все трое дружно кивнули головами, продолжая внима- тельно смотреть на сидящего за столом Абдулу, ибо теперь они уже не сомневались, что именно он сейчас перед ними.
– Дело хорошее, к тому же востребованное. Строитель- ством ранее приходилось вам заниматься?
– На зоне всё приходилось делать, там всему научат, – сказал Бекас.
– И кто же из вас кто? – глядя на разложенные справки на столе, спросил он.
После того как каждый назвал себя, Абдула остановив взгляд на Фёдоре, спросил:
– С виду ты кажись больше татарин, а фамилия и имя русское? Поясни.
– Мать башкирка, отец русский, – ответил коротко Фё- дор.
– Понятно – половина на середину. Обрезанный? Фёдор, молча, кивнул головой в знак согласия.
– Значит мусульманин. Вы двое в коридор, Джафар, про- води их, а этот половинчатый пусть пока останется, – когда все ушли, Абдула продолжил, – бери стул присаживайся, по- говорю немного с тобой, настроение у меня сегодня к этому расположено. Не знаю чем, но доверие ты мне внушаешь, в отличие от твоих друзей, к тому же ты мусульманин. Намаз, конечно, не соблюдаешь; ну да молодёжь вся такая, поста- реешь, станешь соблюдать. Что я хочу тебе сказать. У меня правило – своих единоверцев не гнобить. Хочешь, хоть сей- час тебя отпущу на все четыре стороны? Отдам тебе эту ца- рёву грамоту, – потряс в воздухе справкой, – и катись куда вздумается. Но куда ты Федя пойдёшь?! Ты пойми, тебя- то в этом мире и нет вовсе. Вот скажи, для кого конкретно на се- годняшний день ты есть? Для одной матери где-то в захолу- стье? Так она бедная и не знает – жив ты или давно уже нет тебя на этом свете. Представь себе – мир есть, а тебя нет. Бу- дешь, к примеру, сейчас спускаться по железной лестнице,