Жизнь за трицератопса (сборник) - стр. 10
А флакон-то был в тот момент у Маргариты, потому что она изготавливала Максимке костюмчик, завтра в первый класс идти. Бабка-то о внуке за эгоистическими развлечениями, конечно, забыла!
Примерно в два часа ночи Удалов совершил еще одну непростительную ошибку, но опять же не сообразил, что это – непростительная ошибка.
Он проснулся, потому что его во сне потянуло сходить по-маленькому. Босиком он медленно пошел к двери, стараясь держать перед собой вытянутую руку, глаза отказывались открываться.
И тут его нога натолкнулась на что-то мягкое, податливое, но вполне подвижное.
Ощущение было настолько необычным и даже пугающим, что Удалов мгновенно открыл глаза и посмотрел себе под ноги.
Свет луны и уличного фонаря, падавший в окно, был вкупе настолько силен, что Удалов мог разглядеть, на что же он чуть не наступил.
И увидел, что по полу медленно ползет, держась ближе к стенке, о которую Удалов только что опирался, женское платье темного цвета с белым воротником и отделкой.
Удалов замер, понимая, что это – сказочный сон, который обязательно нужно досмотреть. И главное – нельзя мешать платью ползти в соседнюю комнату, к молодым. В конце концов, у любого платья могут быть вполне житейские причины ползти в другую комнату. Вот, например, он, Удалов, поднялся же среди ночи, чтобы дойти до сортира!
Чтобы не повредить платье, Удалов остановился и подождал, пока оно втиснется в узкую щель прикрытой двери к молодым. Удалов толкнул дверь, чтобы платью было легче.
Затем сам повернул направо и по коридору пошел в уборную.
И пока был там, он сообразил, что история с платьем ему лишь приснилась. На всякий случай, возвращаясь к себе, он поглядел на пол – никаких следов платья он не нашел.
Тогда он вернулся спать. И ночью ему ничего больше не снилось, если не считать деловых рассуждений, связанных с приватизацией. А когда Удалов проснулся рано утром, он уже был убежден, что история с платьем – странный ночной кошмар, который вытекал из вчерашних разговоров.
Утром был еще один скандал, и опять Удалов не отреагировал на него должным образом.
Он хотел спать, когда Ксения поднялась с кровати. Ей тревожно не спалось. Сердце требовало еще раз поглядеть на платья, не случилось ли что-нибудь в шкафу.
Открыв шкаф, Ксения тоненько взвизгнула, как будто вновь превратилась в юную девочку, обнаружившую, что ее шоколадные конфеты сожрал потихоньку какой-то гадкий мальчишка.
– Не мешай спать, – сказал Удалов, кладя на повернутое к потолку ухо подушку.
– Нет, ты только посмотри! – просила Ксения.
Но Удалов так и не посмотрел.