Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет - стр. 36

Лишь войдя в ресторан, она поняла, из-за чего сегодня не в духе. Зал был полон, а посередине, за одним из столиков, восседала Эва Мозер в окружении полудюжины клевретов. Перед виновницей торжества стояли торт, бутылка шампанского, в красивых обертках лежали подарки. Праздновался ее последний вечер в санаторских стенах. Назавтра после обеда намечен был отъезд.

Лилиан уже хотела было повернуть, но тут заметила машущего ей Хольмана. В полном одиночестве тот расположился неподалеку от столика, за которым тремя черными траурными изваяниями застыли латиноамериканцы, – все еще дожидаются смерти Мануэлы.

– Я сегодня ездил на «Джузеппе», – гордо сообщил Хольман. – Вы видели?

– Да. А кто еще вас видел?

– В смысле?

– Крокодил? Далай-лама?

– Да нет. Никто. Машина-то вдалеке стояла, около спуска для начинающих. Вряд ли кто углядел. А даже если! Все равно я счастлив! Я-то уж думал, что никогда больше нашу старушку водить не смогу.

– Сегодня, похоже, у нас вечер счастливцев, – проронила Лилиан с горечью. – Вы только поглядите на это!

Она показала глазами на столик, за которым, сияющая, полнолицая, в окружении друзей-подружек сидела Эва Мозер. У нее был вид человека, только что отхватившего главный приз в лотерею и не знающего, куда деваться от толпы новоявленных почитателей.

– Ну а вы? – спросила Лилиан Хольмана. – Температуру мерили?

Хольман только рассмеялся:

– Завтра успеется. Сегодня и думать об этом не хочу.

– А по-моему, у вас жар, вам не кажется?

– Мне все равно. Да и не кажется мне.

«Зачем я к нему пристаю? – с досадой подумала Лилиан. – Неужели я ему завидую, как все вокруг завидуют Эве Мозер?» – Клерфэ сегодня не придет? – вдруг вырвалось у нее.

– Нет. К нему сегодня кое-кто приехал. Да и с какой стати ему каждый день сюда таскаться? Ему, должно быть, скучно здесь.

– Тогда почему он не уезжает? – спросила Лилиан сердито.

– А он и уедет. На днях. В среду или в четверг.

– На этой неделе?

– Ну да. Наверно, вместе с гостьей своей и уедет.

Лилиан промолчала; она не знала, нарочно Хольман про гостью упомянул или нет, но именно поэтому решила считать, что нарочно, и не стала ни о чем расспрашивать.

– У вас выпить не найдется? – вместо этого спросила она.

– Ни капли. Остатки джина я сегодня Шарлю Нею отдал.

– Но разве днем вы за бутылкой водки не ездили?

– Бутылку я Долорес Пальмер пожертвовал.

– С чего вдруг? Образцовым пациентом решили стать?

– Вроде того, – слегка смутившись, ответил Хольман.

– Сегодня днем вы таким паинькой еще не были.

– Как раз поэтому, – сказал Хольман. – Хочу снова ездить.