Жизнь взаймы - стр. 14
– Доброе утро, Борис, – сказала она, услышав, как хлопнула дверь. – Я пью водку. Хочешь? Тогда принеси стакан.
Растянувшись в шезлонге, она поджидала его. Волков вышел на балкон, держа в руке стакан. Лилиан вздохнула с облегчением. «Слава Богу, обошлось без нотаций», – подумала она. Волков налил себе. Она протянула ему свой стакан. Он налил и ей доверху.
– Почему ты пьешь, душка[1]? – спросил он. – Боишься рентгена?
– Нет, Борис, радуюсь жизни. Он с изумлением поглядел на нее:
– Далай-Лама уже сказал что-нибудь о снимках?
– Нет. Да и что он может сказать? Я не хочу ничего знать.
– Правильно, – сказал Волков. – Выпьем за это.
Он залпом осушил стакан и убрал бутылку.
– Дай-ка мне еще, – сказала Лилиан. – Стаканы совсем маленькие.
– Сколько твоей душе угодно.
Лилиан наблюдала за ним. Она ждала, что он будет уговаривать ее не пить, но Борис был достаточно умен: он угадал ее мысли.
– Налить еще? – спросил он.
– Нет. – Лилиан поставила стакан около себя, не дотронувшись до него. – Борис, – сказала она, – мы слишком хорошо понимаем друг друга. Ты слишком хорошо понимаешь меня, а я тебя, и в этом наша беда.
– Ты права, – сказал Волков. – Великолепная беда! Когда дует фён, ее ощущаешь еще острее.
Лилиан закрыла глаза.
– Иногда мне хочется совершить самый нелепый поступок. Сделать что-нибудь такое, что разобьет эту стеклянную клетку. Кинуться куда-нибудь, не знаю куда.
– Мне тоже, – сказал Волков. Она открыла глаза.
– Тебе? Волков кивнул:
– Всем этого хочется, душка.
– Почему же ты ничего не делаешь?
– Потому что все осталось бы по-прежнему. Я бы только еще сильнее почувствовал, что сижу в клетке.
– Я знаю, Борис. Я ведь тоже только так говорю. Сам понимаешь почему. Боюсь рентгена и не хочу этого показать.
Она услышала шум мотора раньше, чем его услышал Борис.
Машина Клерфэ взбиралась по петлям дороги вверх, потом она остановилась, и мотор заглох.
– Почему, собственно, ты его терпеть не можешь?
Волков немного помолчал. Его голова и чуть согнутые плечи темным пятном выделялись на фоне серебристого неба. Он вертел в руках стакан, в котором свет преломлялся так, словно стакан был хрустальный. Потом Волков улыбнулся:
– Может быть, потому, что когда-то я был похож на него.
– Разве это причина?
– А почему нет? Не хочу, чтобы мне напоминали о тех временах. Когда он уезжает?
– Не знаю. Думаю, что завтра.
– Люди оттуда всегда приносят с собой беспокойство.
Лилиан закрыла глаза.
– Хочешь спать? – спросил Волков.
– Да. Водка нагоняет сон. Водка и ветер.
Сквозь полуопущенные веки Лилиан увидела, как он прошел мимо шезлонга. На секунду большая фигура заслонила свет, а потом Волков двинулся дальше, и свет, казалось, стал еще ярче.