Жизнь вопреки - стр. 7

И чтобы поставить точку в рассуждении «найти себя» – последний сюжет. У нас с Борисом Таллером появилась идея – одну из глав нашего майского шоу посвятить «комсомольскому патрулю», который в академии возглавлял некий Борисенко, который очень напоминал Гитлера, он и стригся очень похоже.

Я вырос в театральной семье. Моя мать была актрисой МХАТа, в состав которого была принята Станиславским. Её первым спектаклем во МХАТе была «Синяя птица». Я часто ходил в театр. В Ленинграде моими любимыми театрами были театр Товстоногова и театр Акимова. Акимов сам был художником, и оформление его спектаклей всегда оказывалось сверхнеожиданным, и под влиянием одной акимовской постановки я воспользовался её оформлением и сделал нечто подобное. На сцене – заседание комсомольского патруля: длинный стол, покрытый зелёным сукном, помещённый под углом снизу-вверх, напротив каждого стула в столе было два отверстия: для головы и правой руки. Место Борисенко было в торце стола. Там стояло кресло, а над ним висел портрет Дзержинского, под которым был размещён плакат со словами Дзержинского: «У чекиста должен быть холодный разум, горячее сердце и чистые руки». Чуть ниже висел умывальник и два чистых полотенца.

Когда открылся занавес, зал взорвался от смеха и аплодисментов, которые не затихали продолжительное время. На следующее утро меня вызвали в партком и объявили выговор. Ко всему прочему, я сотрудничал с академической газетой и примерно в то же время опубликовал фельетон, который назывался «Грешники». Герои фельетона отмечали воскресенье и в конце дня решили выпить. Фельетон кончался такими словами: «И выпили они крепкую, как советская власть, и прозрачную, как слеза богоматери». За это я получил очередной партийный выговор. Человек сродни загадочному растению, которое не обязательно вызревает там, где его посеяли.

Тем не менее учёба продолжалась, её оценочный ряд стал совсем другим. Появились семестры, в течение которых я получал повышенную стипендию за высокую успеваемость. Однако именно сатирические стенные газеты сделали меня популярным и узнаваемым в академии человеком, что, в конце концов, и сотворило моё непредсказуемое будущее.

Оставалось два года до защиты диплома, я был направлен на практику в Краснодарский край, в Тихорецкий лесхоз в Ново-Покровское лесничество.

Я писал диплом по полезащитному лесоразведению. Всё складывалось хорошо, и меня буквально захватила эта работа. Тем не менее я остался верен себе: в местном клубе создал театральный кружок и стал репетировать один из рассказов Зощенко. Дело в том, что меня вызвал директор лесхоза и предложил мне место его заместителя, предлагая защитить диплом экстерном. «А почему бы и нет?» – подумал я, хотя никакого согласия я никому не давал. А директору ответил, что диплом экстерном защищать не буду и положенное время в академии доучусь, а после защиты диплома готов приехать. Мой ответ у директора не вызвал разочарования, мне показалось, что он остался даже доволен.