Жизнь вопреки - стр. 55
Отчасти это было логично, однако имелось одно существенное «но». Мы создавали новое телевидение с другими принципами взаимоотношений и творческого климата. А всё новое, в мире которого оказываются и опытные, и неопытные, уравнивает их, ибо оно – новое, его надо постигать заново, как и привыкание к нему; и пришедшие со стороны начинают строить это новое по-своему, а значит подчинённость старому и зависимость от него сходят на нет. И скорость этого убывания зависит от способностей, напора и умелости вновь пришедших.
Всё это полнообъёмно вершилось внутри ВГТРК.
Бесспорно, я и Лысенко были очень разными людьми, и эта разность в определённой степени и позволила создать совершенно иной образ компании. Если Толиной прерогативой было управление уже сложившейся структурой, подстраивая по ходу движения под себя, то я с первых шагов своей карьеры – всё начинал с нуля и практически создавал совершенно новое, непохожее на прежнее действо, – компанию, издательство, холдинг, телевидение, радио, политическую организацию, партийное ведомство, производственный комплекс, общественное объединение. А всё новое и есть главная составляющая политической борьбы. И слова Лысенко: «Попцов нас всё время втягивает в политику» – были отражением его мировоззрения.
Да, мы пережили такое время, когда политика стала главной составляющей повседневности ВГТРК и, что немаловажно, её творчества. Начало политическим шоу положила ВГТРК. Этого требовала власть. Шли, в полном смысле этого слова, схватки за эфир, и проигравший эфир или лишённый его становился в буквальном смысле врагом компании со всеми вытекающими последствиями. Сложность выбора становилась сверхзначимой. Во властных кругах был не просто конфликт, а конфликт сокрушительный, отрицающий примирение.
Это конфликт президента с Верховным Советом. Так на первых порах называлась законодательная власть, принявшая эстафету терминов от советской власти, затем она стала Государственной Думой.
Так вот, непрекращающийся конфликт между президентом и парламентом лишил нас, телевизионщиков и радийщиков, возможности обособиться, самоутвердиться. И та и другая ветви власти требовали от нас позиционной аттестации – с кем вы: с президентом РФ, желающим всевластия, или парламентом, защищающим надежды общества на демократию? Подобная практика продолжалась до тех пор, пока парламент не возглавил Руслан Хасбулатов. Он был одним из сотворителей революции «лихих девяностых» и претендовал на полнообъёмное авторство тех процессов. Его претензии о своём праве на власть были достаточно велики.