Жизнь вопреки - стр. 10

Дела я всё равно сдам, но уезжать мне придётся не в Краснодарский край, а в Смольный, где расположился Ленинградский обком комсомола. Высказывать возражение и своё несогласие первому секретарю обкома комсомола Вадиму Аркадьевичу Саюшеву было неудобно. И тем не менее, в беседе с заведующим орготделом, я высказал своё нежелание относительно работы в обкоме комсомола, так как это ставит крест на моей работе по специальности. Такое откровение моим будущим начальникам не понравилось. И разговор со мной был окончен жёсткой фразой: «Решение принято и пересмотру не подлежит. В понедельник вы приступаете к работе».

Этот комсомольский чиновник мне не понравился. Он даже не постарался меня переубедить, что, бесспорно, сделал бы Саюшев. В итоге в положенный день я не вышел на работу. Это был мой протест. Вместо этого я занялся оформлением документов в связи со своим отъездом в Тихорецкий лесхоз, что я собирался сделать сразу после защиты диплома. Через три дня раздался звонок из обкома, звонил всё тот же заведующий отделом.

– Вы что себе позволяете? – Он даже не поинтересовался причиной моего отсутствия на работе. – Завтра в 9:30 вас вызывают на заседание секретариата обкома.

Я понял – на этом мой бунт закончился. Дальнейшее сопротивление бесполезно. Мордовать меня высокий комсомольский чиновник не стал, а может, не рискнул. Я уже был членом обкома комсомола и стал достаточно известным в комсомольской среде.

Я приехал на заседание секретариата. Мне устроили выволочку. Я всё это стерпел, хотя очень хотелось ответить, но из двух зол выбирают наименьшее. Упёртое молчание лучше громкого скандала. Я пришёл в студенческий отдел, занял отведённое мне рабочее место: стол, кресло и телефон.

Горчаков, заведующий отделом, вернулся с заседания секретариата и тотчас вызвал меня к себе.

И его первые слова: «Расскажи мне, что произошло» были настолько искренними, что бурлящая во мне ярость мгновенно сошла на «нет». Мой рассказ был недолгим, но обстоятельным. Горчаков меня понял. В заключение он обнял меня за плечи и сказал: «Ты молодец. Начинай работать, материалы на твоём столе. Изучи их, а затем изложи своё видение решения возникающих проблем. У тебя неплохой опыт институтского лидерства. Значит, непонятных для тебя проблем попросту не существует. Начинай. У тебя всё впереди».

Вот так я очутился на нескончаемой тропе, именуемой политикой. Она то устремлялась вверх, то внезапно уходила вниз, затем снова вверх, и ты порой не понимаешь того, что зависаешь в этом пространстве.

Оказавшись на новом месте, привычной в таких случаях неудобности я не чувствовал, хотя непрояснённость относительно будущего была. Студенческая жизнь имела свой рисунок, и комсомол в вузах был неким энергетическим ресурсом: проведение фестивалей, научных конференций, работа в период каникул, работа на ударных стройках. В мои обязанности входило создание кадрового ресурса и его обучение комсомольской работе.