Жизнь в лесу. Последний герой Америки - стр. 5

И потому Фредерик Джексон Тернер был не единственным, кто забеспокоился, услышав неожиданную и официальную новость Департамента по переписи населения от 1890 года: американского фронтира вдруг не стало. Но он был первым, кто задал вопрос: чем обернется исчезновение фронтира для будущих поколений? Его беспокойство передалось другим; зазвучали новые вопросы. Кем вырастут наши ребята, если непокоренных территорий не осталось и негде будет проявить себя?

Что, если они станут изнеженными, бездеятельными слабаками?

И что, если они, боже упаси, станут похожими на европейцев?

Я познакомилась с Юстасом Конвеем не где-нибудь, а в Нью-Йорке. Это было в 1993 году.

Нас познакомил его брат Джадсон, ковбой. Я работала вместе с Джадсоном на ранчо в Скалистых горах Вайоминга. Тогда мне было двадцать два, и я изображала ковбоя с Запада, что стоило немалых усилий, потому что на самом деле я родом из Коннектикута, где прежде играла в хоккей на траве. Но я приехала в Вайоминг, чтобы обрести опыт и увидеть настоящую жизнь, которую, как мне казалось, может дать лишь американский фронтир – или то, что от него осталось.

Я искала американский фронтир с тем же рвением, что и мои родители двадцать лет назад. Тогда они купили три акра земли в Новой Англии и затеяли игру в первых поселенцев. У них были куры, козы и пчелы; они сами выращивали огородные плоды и зелень, которые мы употребляли в пищу; родители шили одежду, мыли голову в бочке с дождевой водой и обогревали дом (точнее, только две комнаты) собственноручно нарубленными дровами. Я и моя сестра росли в самых что ни на есть спартанских условиях XIX века, несмотря на то что жили в эпоху Рейгана в одном из самых обеспеченных районов Коннектикута, а наша одинокая маленькая ферма стояла на большой трассе всего в миле от загородного клуба.

И что с того? Меня с сестрой поощряли игнорировать эту реальность. Мы собирали ежевику в канавах у шоссе в домотканых платьях, а мимо проносились машины и восемнадцатиколесные грузовики сотрясали землю. Мы бегали в школу после утреннего удоя, с засохшим козьим молоком на рукавах. Нас учили не обращать внимания на ценности окружавшей нас культуры и вместо этого сосредоточиться на священном и старинном американском принципе – умении выжить в любых условиях, что считалось главной добродетелью.

Неудивительно, что, когда мне исполнилось двадцать два, я решила: не нужна мне ни магистратура, ни работа в любой из престижных сфер. У меня были другие стремления. Мне хотелось узнать пределы своих возможностей, а сделать это, как мне казалось, можно было только в Вайоминге. Меня вдохновляли родительский опыт и пламенный призыв Уитмена к американским юношам XIX века: «Не полагайтесь на книги! Полагайтесь на свою страну! Отправляйтесь на Запад и на Юг! Живите среди мужчин и будьте мужчинами! Седлайте лошадей, учитесь быть меткими стрелками и быстрыми гребцами…»