Жизнь русского обывателя. Часть 3. От дворца до острога - стр. 3

Одной из важнейших функций города была административная. Естественно, что с этой точки зрения наиболее важным городом была столица империи – Санкт-Петербург, а центром Петербурга был императорский дворец и высшие государственные учреждения. И центральными фигурами страны, так сказать, самыми видными городскими жителями были члены императорского дома и прежде всего российский император.

Император – не только и не столько конкретный человек. Это прежде всего некое личное высшее государственное учреждение, исполнявшее определенные функции и обладавшее определенными правами. А человеком он был, должен был быть, потом. Российский император был самодержавным абсолютным монархом, сосредотачивавшим в себе высшую законодательную, исполнительную, судебную, контрольную и даже церковную власть: он был главой государственной Православной Церкви. Он ни перед кем не был ответственен, но перед ним были ответственны все высшие учреждения и должностные лица, им назначаемые и смещаемые по его собственному усмотрению. И в силу этого для страны важны были не человеческие качества монарха, а его государственная мудрость (нынешние поклонники приведшего Россию к гибели Николая II, за неимением лучшего подчеркивают его высокие семейные качества; так у Марка Твена после мнимой смерти Тома Сойера один мальчишка, не находя, что бы сказать хорошего о покойном, вспомнил, что однажды Том здорово вздул его). Только в начале ХХ в. основными законами Российской Империи редакции 1906 г. власть его, и то лишь частично, была ограничена двухпалатной системой из Государственного Совета и Государственной Думы, обладавших ограниченными законодательными правами.

Однако это не значит, что российский император был каким-то диктатором или тираном. Во-первых, он был скован… приличиями и традициями; отступления от них вызывали недовольство сановников или общественности, вплоть до демаршей. Так, когда по результатам одного из процессов по делу народников Александр II, вопреки традиции, не смягчил наказание при конфирмации судебного приговора, это вызвало недовольство членов Особого присутствия правительствующего Сената: предполагая традиционное смягчение приговора, судьи ужесточили наказания, а в результате нарушения этой традиции царем они оказались в глазах общества излишне жестокими. Когда Александр III опубликовал коронационный манифест (документ очень важный, определявший политический курс), не ознакомив с ним своих министров, в знак протеста они подали в отставку, хотя такое ознакомление и не предусматривалось законами, а было лишь традицией. Во-вторых же, по словам одного острослова, «русское самодержавие ограничивалось удавкой»: из тринадцати русских монархов XVIII–XIX вв. (Николай II не в счет, поскольку его судьба уже никого и ничему не могла научить) один погиб в темнице, двое были убиты собственными дворянами и один – революционерами. Так что вполне оправданы и слова Николая I при обсуждении указа об обязанных крестьянах – «Хотя я и самодержавный и самовластный, но на такую крайнюю меру (сделать указ обязательным для исполнения помещиками. –