Жизнь, придуманная ею самой - стр. 20
Я никогда не интересовалась и не интересуюсь политикой, если только та не угрожает моей собственной жизни или жизни моих мужчин.
Тогда угрожала, причем напрямую Полю.
Франция вступила в войну, и в Париже объявлен призыв.
Поль вылечился, и он достиг призывного возраста. Это означало, что моего Поля могут призвать и отправить на войну!
Письма теперь шли подолгу, о том, что так и случилось, я узнала нескоро, но и без того страшно переживала. Началась лихорадка, меня постоянно знобило, температура повышалась безо всякой причины. Родные забеспокоились, снова начались хождения по врачам. Те не находили ничего опасного в моем состоянии, даже сделанный рентген никаких каверн – ни новых, ни старых – в легких не выявил.
Диагноз был переутомление и общая слабость.
Совет: поменьше нервничать, больше отдыхать, гулять и лучше питаться.
Хоть возвращайся в Клавадель, откуда я вернулась загоревшей и посвежевшей. Была минута, когда отчим и мама были готовы снова отправить меня туда, несмотря на все расходы, но я бы не смогла вернуться в Клавадель, ведь там не было Поля. Это еще хуже.
Что оставалось? Спать, гулять и кушать в Москве.
Но кусок не лез в горло, хотя наша кухарка готовила тоже вполне прилично. Осень выдалась дождливой, и гулять не хотелось вовсе.
И спать не получалось, стоило закрыть глаза, как лезли разные нехорошие мысли об опасностях, подстерегающих Поля.
Отдушину находила только в письмах – я писала Полю каждый день.
Рассказывать не о чем, потому я твердила о своей и его любви, о том, что мы непременно встретимся, несмотря на войну. Слава Богу, наши страны не оказались по разные стороны фронта, но между ними пролегала территория воюющей страны.
Я никому не могла ни пожаловаться на безжалостную судьбу, ни просто поплакать на плече, мама меня не понимала, подруг не осталось, а Лида слишком маленькая для таких переживаний.
Я запиралась в своей комнате, часами сочиняя очередное послание любимому где-то в далекой Франции, меня знобило, поднималась температура…
Поль достиг призывного возраста (это жениться без разрешения родителей ему нельзя, а брать оружие в руки и идти погибать на войне можно!), теперь следовало ждать призыва.
У Поля помимо не вполне залеченного легкого и малого веса обнаружили серьезное воспаление носоглотки, и приписали к нестроевой службе. Я поняла только одно: до зимы его на фронт не отправят, будет дома!
Мама вспомнила о своей квалификации медицинской сестры и решила, что должна помогать в госпитале. Она звала с собой и меня, но я отказалась категорически. Не потому что боялась тяжелой работы или грязи, но видеть страдания раненых, привезенных с передовой, и думать о том, что мой Поль может вот так же мучиться…