Жизнь, придуманная ею самой - стр. 17
Он удивлялся:
– Ты думаешь, что я выздоровею?
– Конечно! У тебя слегка поражено одно легкое, с таким не умирают.
– А… ты?
Я впервые позволила себе задуматься о собственном пребывании в Клаваделе – когда оно закончится и, главное, как? Ответила максимально бодро и уверенно:
– Я тоже. Мы можем договориться и выздороветь одновременно.
Поль слабо улыбнулся, но смотрел уже с надеждой.
С того дня у нас появился еще один секрет: два раза в неделю «докладывать» друг дружке об улучшении самочувствия.
Помогло. Удивительно, но мы вместе быстро шли на поправку. Конечно, мы и без того не были смертельно больны, но уверенность в выздоровлении еще ни одному больному не помешала.
Мы встречались все чаще, влюбленность переросла в настоящее крепкое чувство, Полю была нужна моя поддержка во всем.
Мы стали словно два близнеца, во всяком случае, на костюмированный бал так и оделись – в костюмы Пьеро. Две похожие фигуры, два белых лица с нарисованными бровями и ртами, два колпака, скрывающие волосы… Не все сразу догадались, что это мы.
Сначала мадам Грендель скрепя сердце мирилась с нашей дружбой, потому что врач сказал ей, что я помогаю выздоровлению ее сына. Ради этого стоило потерпеть соседство русской нахалки.
Потом ее помощь понадобилась в Париже мсье Гренделю, и к нашей радости мадам уехала, оставив Полю увесистую тетрадь с рекомендациями, написанными крупным почерком полуграмотного человека. У людей, не привыкших к ежедневному труду с ручкой или карандашом в руке, буквы имеют немного разный наклон и размер, я заметила это давно. Почерк словно неуверенный.
Еще больше наставлений было сказано.
Мне кажется, у Поля распухла голова от маминых наставлений, хотя он привык…
Не знаю, что именно говорила мадам Грендель сыну по моему поводу, но я постаралась произвести на нее впечатление ради самого Поля. Чтобы не навлекать на Поля дополнительные выговоры еще и в письмах, я постаралась произвести на мадам Грендель приятное впечатление – обещала, что буду так же строго, как она сама, следить за тем, чтобы Жежен соблюдал режим и все рекомендации врача, вовремя гулял и хорошо кушал.
Она не сказала, что меня об этом никто не просит, для мадам Грендель самое важное в жизни – Жежен и его здоровье, потому женщина даже расчувствовалась. Я нашла точку соприкосновения с матерью Поля. И хотя она уехала страшно недовольная, я знала, что сумею переломить ее отношение ко мне.
Я не обманула Жанну-Марию Грендель, действительно следила за режимом Поля, чтобы он справился с болезнью.
После ее отъезда я на правах опекунши проводила рядом с Полем много времени.