Жизнь прахом, земля пухом - стр. 33
– Что писать? – сдался Сопливец.
– Чистосердечное признание!
– А то, что на Боярчика заикнулся, это между нами? – с мольбой и надеждой посмотрел на него домушник.
– Между нами, – ответил за Кулика Степан. – Если скажешь, кто такой Стряпа.
– Стряпа?.. Не знаю такого, – поспешил отказаться Сопливец.
– А если хорошо подумать? – подхватил Комов.
– Думай! Думай! – со своей стороны вставил Кулик.
Он уже не заставлял смотреть в глаза, но Сопливец повернулся к нему по инерции. Вид у него был как у загнанного шакала. Глаза на лбу, челюсть на груди.
– Боярчик его хорошо знает. Они вместе срок мотали… Только я ничего не говорил…
– Говорил, говорил, – поднимаясь с места, сказал Степан. – Но если напишешь признание, то мы все забудем…
– Напишу, – обреченно кивнул Сопливец.
Но Круча потерял к нему интерес. Ему нужен был Стряпа, на которого, как оказалось, можно выйти через Боярчика. Можно бы найти путь попроще, но Степану было интересно узнать, что представляет собой новопоставленный смотрящий.
Глава 6
Дима лежал на полу в детской комнате, а пятилетний Ярослав забрасывал его пластмассовыми кеглями. Один улыбался, ловко защищаясь руками, а другой визжал от восторга. Семилетняя Полина с интересом смотрела на них; казалось, она тоже была не прочь принять участие в этой бестолковой игре… Улыбнулась и Наташа, наблюдая за этой идиллией. Казалось, дети забыли о том, что у них нет отца… А она нет, не забудет, что осталась без мужа. Глаза невольно взмокли от этой мысли, но слезы на них выступили едва-едва.
Дима заметил, что она смотрит на него. Весело помахал ей рукой, и в это время кегля ударила его в лоб.
– О-о! – дурашливо простонал он и, раскинув руки, замертво рухнул на спину.
Это была всего лишь шутка, но Ярослав ее не понял. Разрыдался, бросился тормошить «мертвого» дядю. Дима понял, что переборщил, открыл глаза, схватил Ярослава в охапку. Мальчик перестал плакать, заулыбался, с детским хохотом стал вырываться из его объятий. Но более взрослой Полине было не до смеха. Со слезами на глазах она бросилась к матери, прижалась к ней.
– Ну, чего ты! Дядя Дима уже ожил! – попыталась успокоить ее Наташа.
– А папа? Папа оживет?
Она не знала, что ответить дочери. И расплакалась вместе с ней.
– А ну, хватит хандрить!
Дима оторвал Полину от матери, взял ее под мышки и подбросил к потолку. Девочка сначала просто улыбнулась, а затем рассмеялась. Отец никогда не подбрасывал ее на руках, а дядя Дима баловал ее с удовольствием.
– Хватит, хватит! – забеспокоилась Наташа.
Потолки в детской высокие, три с половиной метра, а вдруг Дима не рассчитает силы, и Полина ударится головой. И вообще, темнеет – ему пора ехать домой.