Жизнь после смерти - стр. 2
– Женщины тоньше исполняют такого рода миссии. Прошу вас, княгиня, не откажите в моей просьбе.
Княгиня кивнула и вышла, утирая слезы. В соседней комнате она сказала княгине Мещерской-Карамзиной, беседовавшей о чем-то со священником:
– Воистину, он принимает подлинно христианскую кончину.
Отец Петр кивнул:
– Я стар, мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне не верить, когда я скажу, что я для себя самого желаю такого конца, какой он имеет. Это – подлинное покаяние.
А потом… Он с усилием вспомнил, что подозвал к себе Данзаса и продиктовал ему список своих долгов, на которые не было ни векселей, ни заемных писем. Снял с руки перстень, с которым до этого не расставался, и отдал другу-секунданту на память.
– Я отомщу за тебя! – воскликнул Данзас.
– Нет, нет, мир, мир…
А потом его с новой силой пронзила боль и он стал стремительно падать в черную бездну, слыша откуда-то издалека горький женский плач. Натали, Наташа, любимая жена, упавшая в обморок, когда его, окровавленного внесли в дом. Бедная, как же ей тяжело!
И вот теперь все, похоже, начинается заново…
Хотя, если нет боли, то, может быть… Нет, врач же ясно сказал ему, что рана – смертельна. И другие подтвердили… Доктор Шольц первым прибыл к нему вместе с доктором Задлером. Раненый попросил всех удалиться из кабинета, протянул доктору Шольцу руку и сказал:
– Плохо со мною! Я чувствовал при выстреле сильный удар в бок, и горячо стрельнуло в поясницу, дорогою шло много крови, – скажите мне откровенно, как вы рану находите?
– Не могу вам скрывать, что рана ваша опасная.
– Скажите мне, – смертельная?
– Считаю долгом вам это не скрывать, – но услышим мнение Арендта и Саломона, за которыми послано.
– Спасибо! Вы поступили со мною, как честный человек, – при сем рукою потер он лоб. – Нужно устроить свои домашние дела.
Через несколько минут сказал:
– Мне кажется, что много крови идет?
Врач вновь осмотрел рану и наложил новый компресс.
– Не желаете ли вы видеть кого-нибудь из близких приятелей? – осведомился он.
– Прощайте, друзья, – сказал раненый, обводя глазами свою библиотеку. – Разве вы думаете, что я час не проживу?
– О, нет, не потому, но я полагал, что вам приятнее кого-нибудь из них видеть… Г-н Плетнев здесь.
– Да, но я бы желал Жуковского. Дайте мне воды, меня тошнит.
Послали за Жуковским, приехали доктора Арендт и Соломон – и началась эта изнурительная борьба с болью и смертью, борьба, закончившаяся приходом священника.
Да, еще Арендт привез записку от императора, в которой говорилось:
«Если бог не приведет нам свидеться в здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и последний совет: умереть христианином. О жене и детях не беспокойся; я беру их на свои руки».