Жизнь, по слухам, одна! - стр. 21
– Деньги давай и проваливай в машину. Мы через пятнадцать минут поедем! Если тачка опять грязная, как третьего дня, будешь ее на моих глазах языком вылизывать. Всю! Как начнешь с ковриков, так на крыше и закончишь, понял?
– Понял, – помедлив, сказал Владик Щербатов. – Чего ж тут непонятного! Языком, значит, как начну, так и… закончу.
Почему-то это прозвучало на редкость неприлично, настолько неприлично, что Наташка вся закраснелась и выпустила его руку, а Хелен вдруг сообразила, что это он ее так… послал. Именно ее, и именно послал, и если бы он сделал это матом, было бы совсем не так оскорбительно!..
– Да сколько можно, мать вашу!.. – донеслось из соседней комнаты, потом что-то упало, и всхлипнул рояль. – Сколько я буду терпеть этот базар, так вас и разэдак!.. Хелен, разгони придурков и зайди ко мне!..
Директриса замахала руками на подчиненных, зашипела, стала делать знаки лицом. На водителя она не смотрела.
– Убирайтесь к чертовой матери отсюда!
– А… а ботфорты?
– Чего ботфорты?! Багаж уже отправлен! Пошла вон!!
– Может, мне их… к себе… в чемодан, а?
– Да эти ботфорты стоят, как твоя малая родина вместе с папашей и мамашей! В чемодан к себе она их засунет! Дура!
Костюмерша прижала руки к груди, словно умоляя дать ей последний шанс, позволить исправиться, но Владик вытолкал ее в коридор, а оттуда на лестничную площадку.
– Ну!.. Ну, Владик, что ты делаешь?! Ну, что мне теперь из-за этих ботфортов, повеситься, что ли?! Правда же, можно их в чемодан положить, и все!
Наташа оглядывалась умоляюще, бормотала, порывалась вернуться, а он все подталкивал и подталкивал ее в спину до тех пор, пока сзади не бабахнула тяжеленная бронированная дверь. Бабахнула так, что внизу, у консьержа, что-то запищало на пульте комариным писком.
– Владик!
– Давай-давай, двигай!..
– Нет, ну правда же можно!..
– Можно, можно. Шевелись, говорю!
Рысью они сбежали по широкой лестнице на первый этаж, и охранник выглянул из своей стеклянной будочки.
– А, Владь, здоров!
– И тебе не хворать!
И они с охранником с размаху пожали руки, не просто так, а со значением, весело и внимательно глядя друг другу в глаза.
– Что там у вас? Опять концерт на дому?
– У нас каждый день концерт, елкин корень! Ты пищалку-то выключи!
– Да она от каждого шороха срабатывает, а у вас сегодня шороху много что-то!
Владик покивал, и все той же рысью он и Наташка выскочили на широкое мраморное крыльцо под козырьком в палладианском стиле[1], тут только остановились и посмотрели друг на друга.
– Ты чего меня утащил? Я бы ей сказала…
– Сказала! Да ты уж сказала! И она тебе сказала, и он тоже, все сказали!..