Жизнь ни во что - стр. 39
– Пожертвуйте что-либо на построение божьего храма, – вкрадчиво, заискивающим голосом заговорил монах.
И при этих словах Рита вздрогнула, как будто бы ее обожгло чем-то, и быстро вскинула на него глаза. Голос показался ей сильно знакомым. Но это был самый обыкновенный бродячий монах, с острым носом, с бородкой, похожей на клочок мха, выросший на иссохшем пне, один из тех, которые в своих бездонных карманах всегда имеют для продажи все, начиная от Саровской просфоры и до вывезенного из Иерусалима кусочка дерева, отломанного от подлинного Святого Креста Господня.
Не спуская с него глаз, Рита потянулась к кошельку, достала оттуда золотую монету и бросила ее в кружку, а сама подумала: «Ой, врешь, ой и врешь же ты, и вовсе ты не монах…»
Рита хотела заговорить с ним и спросить его – не лбовец ли он, но она могла ошибиться и выдать себя, да и он, не зная, зачем это ей нужно, мог не сказать ей правды. Тогда Рита усмехнулась, сообразив что-то, она отступила назад, сунула руку в карман, спокойно вынула оттуда револьвер и стала как будто его рассматривать. И от ее глаз не укрылось, что лицо монаха, не понявшего этот маневр, стало вдруг хищным и злым, а рука его быстро опустилась в карман рясы. Рита положила обратно браунинг – она узнала, что ей было нужно, и подошла к нему.
– Бросьте играть комедию, – усмехнулась она, – я вас узнала, вы один из лбовцев и однажды чуть-чуть не убили меня кинжалом… А сейчас вы мне очень нужны, потому что Лбову устраивают в Мотовилихе засаду, а он ничего об этом не знает.
Вышел хозяин с кружкой кваса и расслабленной, старческой походкой направился к Рите. Рита сделала несколько глотков и отдала ему кружку. Когда она подняла голову, то увидела в руках монаха свой револьвер, – пока она пила, он ловко вытащил его из ее кармана.
– Ну, теперь поговорим, – сказал он.
– Поговорим, – ответила Рита и вопросительно посмотрела на старика.
– Ничего, – усмехнулся «монах» и крикнул: – Дедушка Никифор, покарауль-ка пока нас!
И Рита с удивлением увидела, как дедушка Никифор, убедившись, очевидно, что притворяться незачем, распрямился, помолодел лет на двадцать и бегом направившись к ограде, залез на забор.
Рита с жаром начала рассказывать монаху в чем дело.
– Карамба… – прошипел, оборачивая голову, монах. – Как бы не было уже поздно…
В это время старик с забора закричал, что далеко видно, как едут сюда шагом двое конных, должно быть жандармский патруль. Колебаться было некогда. Змей схватил Риту за руку:
– Скорей садись на коня и скачи дальше, где на правой стороне будет обгорелая поляна, там сверни и поезжай прямо, пока тебя не остановят. Когда спросят, кто такая, так отвечай «одного поля ягода» и скажи им, что Змей сейчас же велел проводить тебя к Лбову… Скорей, может быть, еще застанешь его, а если не застанешь ты, так застану я в Мотовилихе.