Жизнь на гранях миров - стр. 64
– Хочешь, я отдам тебе свою старшую дочь второй женой? Она нравится тебе…
Игорь вспыхивает:
– Нет! У нас так не принято. Каждый имеет только одну жену.
– А если было бы принято, взял?
Взгляд Адамара – в самую душу.
– Взял бы, – отвечает он прямо. – Взял!
– Хорошо, что хоть мне сказал правду.
Почему-то после этого становится легче. Правда, которую он сказал другу, каким-то образом освобождает его, как если бы, произнеся «взял, но не могу», он поставил точку. Игорь осматривается по сторонам и теперь может свободно взглянуть на Светлану. В эту минуту она тоже смотрит на него, глубоко, ровно: «Что с тобой?» Он выдерживает взгляд и отвечает внутри: «Всё хорошо, родная, теперь – всё хорошо. Я знаю: ты всё видела, и, наверное, я ранил тебя, но сейчас уже всё хорошо. Правда. И я не смотрю на то, что мне не принадлежит».
«У любви нет причины, – думает он. – Но у страсти всегда она есть: это сильный взгляд, задержанный на твоём лице, или чья-то невероятная красота, которая захватывает душу в плен, как воин – противника. Влечение – словно поток, сметает всё на пути; мощь его так сильна, что даже самый порядочный человек может не устоять на ногах. А где уж мне, когда всё мужское разбужено и чувства обнажены до предела…» Игорь устал, обед утомил его, хочется тишины и уединения со Светланой: обнять, вернуться к ней из блуждания по неверным мосткам своего мужского «я».
– Мне нужно уйти, – склоняется он к Адамару, – попируйте тут без меня.
– Ты вернёшься?
– Вернусь, но позже. Хочу немного отдохнуть.
Он встаёт и глазами зовёт Светлану, едва заметно кивая головой к выходу. Она понимает и ищет момента уйти.
В шатре Игорь снимает с себя праздничное облачение и, оставшись в привычной одежде, садится на кровать. Полог открывается, входит Света. Теперь он видит, что она озабочена, и милые губы испуганно шепчут:
– Родной, что-то случилось?
Сказать «ничего» – значит солгать себе самому. А лгать ей – это самое мерзкое дело. Где-то внутри он понимает, что рискует потерять её, но слово неправды – и он незримо потеряет что-то в себе самом. У него одна секунда: глаза любимой устремлены на него.
– Я засмотрелся, – говорит тихо, – на дочь Адамара.
Он ожидает удивления, огорчения, упрёка, но она смеётся:
– Мой хороший, не ты один! Я её увидела и сразу влюбилась. А ведь я – женщина!
Он озадаченно смотрит на неё: она совершенно искренна, рукою пытается отцепить от волос тонкую ткань покрывала, склоняет голову:
– Помоги!
Они вместе снимают покрывало, Света присаживается рядом:
– Нас познакомили, и я минут десять смотрела на неё, как на чудо, всё думала: «Как можно создать такую красоту?!» Даже стоять с ней рядом боялась. А потом мы подружились.