Жизнь на гранях миров - стр. 53
Проходит день, два – и вот к Адамару ведут старика. Это рыбак, он рассказывает владыке, что неделю назад видел отряд, двадцать пять-тридцать всадников, они ехали берегом и остановились в маленькой бухте у моря, жгли костры. Он хотел предложить им свой улов, но вдруг заметил паруса на горизонте и поспешил вытащить лодку на сушу, завалить её водорослями и спрятаться в камнях. То, что случилось дальше, не поддаётся описанию. У старика дрожат губы, когда он рассказывает, а владыка чернеет все больше. «Я молчал, – объясняет рыбак, – мне было страшно, а лодка так и осталась в камнях».
Старик показывает направление, и Адамар велит привести коня. Около сотни воинов следуют за ним, и когда, наконец, находят залив, их взглядам открывается страшное зрелище. Здесь был бой: песок покрыт трупами, стаи птиц растрепали тела, но каждый узнаёт приближённых владыки и останки самого Росмаха. Видимо, они защищались отчаянно: ни один не уведён в плен, все тридцать два здесь.
Песок измят копытами лошадей, морской прилив выровнял часть берега, и вода подкрадывается к распростёртым телам. Суровое лицо Адамара – как серый камень, он пристально смотрит на линию горизонта, затем приказывает собрать погибших. По обычаю, их следует похоронить сразу же, но почему-то повелитель не спешит, а велит отложить траурную церемонию до утра. Он осторожен и хочет убедиться, что виной всему – действительно кочевники, а не хитрость местных вождей, и что старый рыбак говорит правду. Но для этого ему нужен Игорь.
Доктор появляется довольно рано, и его быстро ведут к владыке.
– Ты можешь помочь мне понять, чьих это рук дело? – спрашивает Адамар.
– Постараюсь, – отвечает друг. – Мне нужно два часа, много света и образцы оружия, которым пользуются местные. Пусть принесут всё, что смогут достать: мечи, ножи, секиры, топоры…
Игорь раскладывает тела в отдельной палатке и тщательнейшим образом исследует их; несколько раз выходит на воздух, чтобы, сняв маску, которой прикрыл лицо, хорошенько отдышаться.
– Свежий воздух кажется намного вкуснее после трупного запаха, – говорит вполголоса и возвращается к убитым.
Наконец, просит позвать Адамара:
– Хочу, чтобы ты сам увидел это.
Оба склоняются над распростёртым на столе телом.
– Взгляни, – говорит врач, – эта рана нанесена коротким и широким мечом. Похожими мечами пользовались римляне, он очень удобный: им можно не только рубить, но и колоть, как шпагой. Римляне понимали, что во время рубки, делая взмах, воин открывает себя намного больше, – поясняет он. – Но сейчас не об этом. Теперь посмотри на оружие местных: мечи узкие, длинные, ими невозможно колоть. Откладываем в сторону. Остаются ножи и топоры. Топор оставляет совершенно особую рану: не слишком глубокую, но широкую, с расходящимися краями. Таких я не видел ни на одном из твоих воинов.