«Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» - стр. 16
– Мам, как ты думаешь, может, мне попросить у Деда Мороза сноуборд?
Ценой невероятных усилий родители поддерживали в восьмилетнем сыне веру в чудеса, хотя школа уже сделала свое черное дело по коверканию детской души, но еще не до конца.
– Какой может быть сноуборд? Дед Мороз ведь не слепой, как он может тебе доверить спортивный снаряд, если ты не делаешь зарядку. И потом, дорогой, разве ты не просил уже Sony Play Station и новый велосипед? Не многовато ли?
Ольга пыталась не баловать сына, но разве это возможно, когда девочки выросли и вот-вот оставят родительский дом.
– Левушка, помоги мне накрыть на стол.
Большой обеденный стол, когда-то купленный «на вырост», теперь едва умещал всех членов семьи.
– После рождения внука купим новый стол, – произнес Сергей Викторович с бокалом в руке.
– «Внучки», – надула губки округлившаяся Соня.
– Ладно – ладно… Дорогая. Спасибо тебе, – очень серьезно сказал Сергей и поцеловал жену в лоб. – Левчик. Неси подарок.
– Ты же обещал.
– Прости, обманул. Обманул тебя, наверное, впервые.
– Ну, так уж и впервые.
Левушка, довольный своей миссией, внес бархатную коробочку с белой розой и торжественно вручил матери.
– Теперь я буду чувствовать себя редиской, у меня нет для тебя подарка.
– Жизнь с тобой – подарок для меня, наши дети – тоже. Я до конца дней своих не смогу отблагодарить тебя за это. Ты посмотри, может, тебе не понравится.
Ольга знала, что это возможно, но она ни за что не покажет виду, у мужа был своеобразный вкус. Но, открыв коробочку, она ахнула, сапфиры в изящном серебре, предел мечтаний. Ольга встала и поцеловала мужа в нос.
– Ты удивил меня. Я даже боюсь, Сережа, что наступит время, когда ты перестанешь это делать. Спасибо.
– Ну, зачем ты так. Придется сознаться, это Сонин выбор.
– Мамуля, он сорок раз заставил меня поклясться самыми страшными клятвами, что я не скажу, а сам… Эх, ты…
– Я вообще удивляюсь, что вы не раскололись раньше.
– Мы старались. Если бы ты знала, чего нам это стоило. Левушку мы посвятили только сегодня, знали, что не выдержит.
– Да я никогда. Я – могила, – захлебнулся от возмущения Левушка.
– Не ссорьтесь, не хватало еще, чтобы мы поругались.
– Мам, это еще не все.
– Нет-нет. Это ведь не только мой день, это наш общий день. Сначала утка с апельсинами.
Каждого в отдельности нельзя было назвать очень говорливым, но застолья превращались в небольшой итальянский квартал, где все говорят одновременно. Кто-то говорил через стол, кто-то рядом сидящему, а Левушка пытался перекричать всех. Базар, да и только.
Заметив, что дети приуныли, Ольга поняла, что испортила им сюрприз.