Жизнь мальчишки - стр. 93

Я и не думал о том, чтобы быть храбрым. Но я и не думал о том, что боюсь.

Я не умею плавать.

Это было все, что тогда вертелось у меня в голове.

Обернувшись, я прыгнул со стола туда, куда только что нырнул со стола Гэвин, где на месте его падения расходились круги. Вода была густой от ила и стояла на уровне моих плеч, и это означало, что Гэвину было как раз по ноздри. Он уже вынырнул на поверхность, отчаянно барахтаясь и крича, и когда я схватил его за ремень штанов, он чуть не вырвал мне руку с корнем, потому что решил, что его сцапал Старый Моисей.

– Гэвин! Это я, прекрати рваться! – крикнул ему я и приподнял его лицо над водой.

– Уг-ыг-уг, – ответил он мне сквозь вырывающиеся из его рта пузыри.

Казалось, что внутри Гэвина работает машина, высасывающая остатки топлива из своего бака.

Позади меня, где-то в этой насквозь промокшей и темной комнате, послышался тихий шум. Словно бы кто-то поднимался из воды.

Я быстро обернулся. Гэвин икнул и обеими руками схватил меня за шею так, что я едва мог продохнуть.

Я увидел то, что являет собой Старый Моисей – огромный, ужасный, от вида которого захватывало дух – он поднимался из воды как растущее на глазах дерево. У Моисея была треугольная и плоская, как у змеи, голова, но я все-таки до сих пор уверен, что он был не просто змеем, поскольку впереди на туловище у него, сразу же по окончании шеи, имелась пара небольших лап с острыми когтями. Я услышал как хвост Моисея с громким мощным стуком крепко ударил под водой в стену, так что затрясся весь дом. От того, что Гэвин стискивал мне горло, мое лицо стало наливаться кровью.

Не видя глаз Моисея, я полагал, что он смотрит на нас, ведь под водой он умел заметить в кромешной илистой полночной тьме карася. Я чувствовал, как он поднимается над нами, и ощущение это было сродни виду грозно нависшего над головой острейшего тесака. Мне хотелось верить в то, что мы с Гэвином не слишком напоминали в тот момент пару сцепившихся собак.

От Старого Моисея исходил такой же запах, как от реки в полдень – он пах болотом, туманом и густотой жизни. Нужно сказать, что рассказы о внушающем суеверный страх обитателе реки сильно преуменьшали его подлинный облик. Я мог гордиться тем, что он явил мне себя, чем мало кто из смертных мог похвастать. Хотя в тот самый момент я желал только одного: оказаться где угодно на Земле, но только не здесь, пусть хоть даже в школе. По правде сказать в тот момент у меня не было времени особенно предаваться размышлениям и копаться в своих желаниях, потому что голова Старого Моисея качнулась вниз и стала стремительно опускаться к нам с Гэвином, напоминая собой острие огромной лопаты, и я услышал, как с шипением принялись отворяться его челюсти. Попятившись, я крикнул Гэвину, чтобы он сделал то же самое, но тот держал меня мертво. На его месте я бы поступил точно так же и ни за что не отпустил бы спасительную опору. Голова Старого Моисея метнулась к нам и я отпрянул назад, туда, где оказался узкий коридорчик, о котором я в тот момент и понятия не имел, в результате чего зазубренные зубы вонзились в обе притолоки справа и слева от нас. Неудача взбесила Моисея. Он сдал назад, снова бросился за добычей и опять с тем же самым успехом, хотя на этот раз дверной косяк треснул. Гэвин на моей спине плакал, издавая звуки вроде