Жизнь мальчишки - стр. 48

Я, конечно же, знал, в чем была суть этого ритуала. Любой в городе знал это. Леди кормила Старого Моисея, устраивая ему ежегодный банкет. С каких пор это все началось, мне было неизвестно: наверняка задолго до моего рождения. Можно было бы подумать, как и считал его преподобие Блиссет из Свободной баптистской церкви, что это какой-то языческий обряд, которому покровительствует Сатана, и надо бы объявить его вне закона и запретить указом мэра и городского совета, однако довольно значительная часть белого населения города верила в Старого Моисея и выступала против подобных возражений святого отца. Этот обряд люди считали неотъемлемой частью городской жизни, он был в чем-то сродни ношению кроличьей лапки или киданию крупинок соли через плечо, и лучше было сохранять такие церемонии, хотя бы потому, что пути Господни были гораздо более неисповедимы, чем могли предположить поклонники Христа.

На следующий день дождь усилился, на Зефир хлынули грозовые облака. Пасхальный парад на Мерчантс-стрит, к великому неудовольствию Совета по искусствам и Клуба коммерсантов, был отменен. Мистер Вандеркамп-младший, семья которого владела магазином продуктов и кухонных принадлежностей, последние шесть лет переодевался в костюм Пасхального Кролика и ехал в последнем автомобиле в самом хвосте процессии, унаследовав эту функцию от мистера Вандеркампа-старшего, который стал уже слишком стар, чтобы скакать подобно кролику. Пасхальный дождь рассеял для меня все надежды на возможность поймать лакомые пасхальные яйца, которые кидали из машин этой процессии, леди из «Саншайн-клаб» не смогли продемонстрировать всем свои новые пасхальные одеяния и мужей, дети, члены зефирской организации бойскаутов, не смогли промаршировать под своими знаменами, а «возлюбленные конфедератки», девушки, посещавшие Высшую школу Адамс Вэлли, не смогли надеть свои кринолины и покрутить солнечными зонтиками.

Наступило хмурое пасхальное утро. Папа и я дружно высказали недовольство по поводу необходимости подстричься, привести себя в порядок, надеть накрахмаленные белые рубашки, костюмы и до блеска начищенные ваксой ботинки. Мама дала на наши ворчания и брюзжания стандартный ответ, похожий на отцовское «неизбежно как дождь». Она сказала:

– Это всего лишь на один день, – словно от этого тугой ворот рубашки и туго затянутый галстук могли стать более удобными и даже уютными. Пасха была праздником семейным, и потому мама позвонила Гранду Остину и Нане Элис, а затем папа позвонил дедушке Джейберду и бабушке Саре. Мы должны были вновь собраться все вместе, как это бывало во время каждой Пасхи, и провести время в зефирской Первой Методистской Церкви, в очередной раз выслушивая о пустой гробнице.