Жизнь М. Н. Муравьева (1796–1866). Факты, гипотезы, мифы - стр. 33
Я счел полезным более или менее подробно рассказать о Николае Ерофеиче по трем причинам. Во-первых, он был первым из рода Муравьевых, кто вошел в личное соприкосновение с носителями высшей государственной власти Российской империи. К тому же поколению Муравьевых, что и Николай Ерофеич, относятся еще два деятеля, дослужившиеся один до генеральского чина, другой – до сенаторского кресла. Но ни генерал-майор Матвей Артамонович (старший), ни сенатор Никита Артамонович, насколько мне известно, не входили в узкий круг лиц, получавших поручения прямо от венценосца и направлявших должностные доклады непосредственно на высочайшее имя. «В России нет значительного человека, кроме того, с кем я разговариваю, и лишь на то время, пока я с ним разговариваю», – заявил однажды Павел I. Сказано цинично, но точно: в эпоху абсолютизма именно наличием или отсутствием такого соприкосновения определялось место дворянина и его рода в неформальной иерархии людей и родов.
Во-вторых, успешная карьера Николай Ерофеича определила вектор карьерных усилий его потомков на военном поприще: пополнять не офицерство вообще, а очень малочисленные в ту пору ряды военной интеллигенции: преподавателей военных дисциплин, офицеров инженерных войск и Генерального штаба.
И наконец, в-третьих, приоритеты сенатора Муравьева в выборе тем его разработок и выработанный им стиль государственной службы во многом послужили примером и ориентиром для его внука…
Однако двинемся дальше. Вторым дедом М. Н. Муравьева – отцом его матери был Михаил Иванович Мордвинов – соученик, сослуживец и преемник Николая Ерофеича в должности директора канцелярии строительства государственных дорог. Соседские связи родов Муравьевых и Мордвиновых восходят к сороковым годам XVI века. В те годы молодой Иван IV шаг за шагом готовил окончательную победу Москвы над Казанским царством. Одним из таких шагов было покорение и присоединение к Московскому государству союзников Казани – народов Поволжья, в том числе мордвы (мокши и эрзи). После очередного похода московских воевод знатные мордовские роды присягнули на верность Московскому государству. По тогдашнему обычаю присяга на верность сопровождалась добровольной выдачей заложников от присягнувших родов. Такие заложники получали во владение наделы на землях великого князя и уравнивались в правах с русскими помещиками.
Один из мордовских заложников – Мурат Мордвинов (в некоторых источниках он ошибочно именуется Жданом) в 1546 году был «испомещен» в Копорском уезде, где к тому времени уже более полувека жили Муравьевы. Он и стал основоположником рода Мордвиновых. В смутное время Копорский уезд вместе со всей Ингерманландией перешел к Швеции. Мордвиновы, как и Муравьевы, покинули насиженное место: тогдашний глава семьи Ждан Мордвинов получил поместье в Обонежской пятине, куда и перебрался с семьей. Михаил Иванович Мордвинов родился в 1730 году. В 1740-м он поступил в Сухопутный шляхетский кадетский корпус, где к тому времени уже два года учился Николай Ерофеич Муравьев. (В именном списке Николай Муравьев значится под № 6 06, а Михаил Мордвинов под № 749.) Выпущен из корпуса Михаил Мордвинов был в 1747 году инженер-прапорщиком с аттестатом приличным, но не блестящим: «геометрию и регулярную фортификацию закончил, обучается иррегулярной с атакою, рисует ландшафты краскою и портреты миниатюрою, разумеет и говорит несколько по-немецки, а в переводах с российского на немецкий язык не весьма силен, обучался верховой езде, фехтовать и танцевать»