Жизнь Ленро Авельца - стр. 32

Той ночью я всерьёз обдумывал увольнение.

Через два дня я приземлился на военной базе недалеко от Кейптауна. Шёл дождь, небо застилали мрачные тучи, много военных на улицах, боевая техника, беспорядки и выстрелы, которые ночью мешали спать. Фронта не было, война шла везде, ты нигде не был в безопасности. Мои полномочия так никто и не определил, военные не смогли оценить ценность моей персоны и выделили всего одного телохранителя, который к тому же плохо говорил по-английски.

Несколько недель я перемещался между военными базами в ЮАР и бился, как об стену, о мозги военных: они не хотели давать мне информацию, не рассказывали о ситуации, отсылали к начальству или подчинённым, ни у кого не было на меня времени; и если так вели себя военные Альянса, то вы легко представите, какой приём я встретил у местных.

Торре из Брюсселя приказал мне провести переговоры с правительствами, ещё сохранившими остатки адекватности и влияния. Но до них нужно было добраться, а я не мог вылезти с территорий военных баз, потому что у меня не было транспорта, и я не мог отправиться ни на север, в самое пекло, ни на запад, ни на восток, где бои шли не с террористами, а с местными президентами.

Я умолял Брюссель хоть о каких-нибудь полномочиях, но Торре ссылался на занятость и всё обещал и обещал какую-то мифическую санкцию лично от генсека. Но пока санкции не было, меня никто не слушал, и я уже начинал думать, что это всё – одна большая ошибка и мне остаётся лишь подкупить ВВС и свалить на пляжи Мадагаскара. И вдруг удача мне улыбнулась.

Я как раз застрял в Претории, где частники из «Эрго» при поддержке авиации Альянса уже пятый раз пытались начать наступление. Повстанцы взяли в заложники дипломатов и требовали переговорщика, а я оказался единственным человеком из Организации в радиусе ста миль. Меня срочно притащили в оперативный штаб, и пришлось объяснять, что переговоры с террористами не являются моим профилем. В результате головорезы «Эрго» взяли здание штурмом и перестреляли пленных вместе с бандитами.

Полдня меня рвало и лихорадило, но мои страдания были вознаграждены: простимулировать «Эрго» прибыл начальник штаба Северного альянса. Я проник на переговоры, добрался до начштаба и перекинулся с ним парой слов.

У меня было минут пять, не больше, пока он шёл от здания штаба к своему броневику.

Представьте себе: три утра, моросит противный тёплый дождь, в воздухе вонь и запах гари, на тёмном небе вспышки артиллерийских залпов, от которых уши заложены вторую неделю, – и я, зелёного цвета и шатаюсь, в бесформенном дождевике поверх помятого испачканного костюма, двадцатипятилетнее небритое ничтожество с одним жалким охранником. И он – боевой генерал, ветеран, высокий, седой и внушительный в камуфляжной форме, окружённый адъютантами.