Жизнь. Книга 2. Перед бурей - стр. 25

– Вы необыкновенно прекрасны сегодня.

Новогодние балы обычно длились до рассвета. Головины боялись, чтобы Мила не утомилась, – ей вскоре предстояла поездка в Петербург. Ещё до бала решено было, что она отправится домой в два часа и Жорж проводит её.

Это возвращение домой наедине с женихом было тем моментом, который Мила назначила для разговора о любви.

Накинув свою лёгкую соболью шубку, подвязав ленты капора бантом под подбородком, она легко сбежала вниз по ступенькам, счастливая, видя, что Жорж уже стоит у выхода, ожидая её. Он смотрел на неё, пока она бежала вниз по ступенькам, смотрел, не спуская глаз, и никогда в жизни – потом – она не забыла ни этого взгляда, ни этих ступеней.

Они вышли вместе.

После движения, шума и света их встретила безмолвная зимняя ночь. Звёзды, планеты, созвездия сияли им сверху. Мельчайшие снежинки, как светящаяся межпланетная пыль, кружась, сияли у фонарей, словно осыпаясь с небесных светил. И вечная загадочность, непостижимая тайна надземного мира на миг испугали Милу. Ей хотелось укрыться от этого величия в земной уют, в те маленькие санки Жоржа, что ожидали где-то поблизости. Она почти побежала к воротам, слыша шаги жениха за собою. Он догнал её. «Куда вы, Мила? Так спешите домой?» Он крепко держал её под руку. «Сейчас спрошу», – сказала себе Мила – и быстро к нему обернулась. Она отдёрнула свою руку, став напротив, чтобы лучше видеть его лицо. Лунный свет словно пронзил её и поднял над землёю. В его ореоле и она сияла вечным и тихим, загадочным светом. «Одеяяй светом яко ризою», – подумал он. Это был странный феномен зрения, и Жорж остановился на миг, удивляясь сиянию всех контуров образа Милы. Она протянула к нему руки.

– Вы любите меня? – спросила она громким шёпотом. – Сейчас скажите! Любите? Давно? Долго?

Его лицо медленно расплывалось в ему несвойственную, нежную улыбку: так глядят на очень маленьких, ещё невинных, безгрешных детей. Он взял её протянутые руки в пушистых белых рукавичках и, поцеловав, тоже шёпотом ответил:

– Я люблю вас. Как долго? Совсем недавно – сейчас.

– Спасибо, – сказала Мила тем же шёпотом.

И оба они тихо засмеялись.

– Но сильно?

– На это трудно ответить. Способность любить не у всех одинакова. Я люблю, сколько могу…

Он говорил, и она смеялась от счастья. В его глазах она сияла всё больше, как будто тая, соединяясь со светом вокруг.

– Георгий Александрович! – воскликнула она. Ей хотелось сейчас же что-то сказать, обещать, как-то запечатлеть своё необычайное счастье, бросить вызов всем превратностям жизни, самой судьбе. – Из всего, что теперь ещё может случиться с нами или отдельно со мною и вами, я боюсь теперь одного: пусть наша любовь – никогда, никогда! – не превратится в привычку, в бесцветную супружескую жизнь. Пусть это будет единственной и необыкновенной историей любви! Она так чудесна! Пусть случаются беды, несчастья – а она пусть всё растёт и всё сияет. Да?