Жизнь - стр. 99

! Для нас, “блюзменов”, это ощущалось как… В общем, мы думали: атас, совсем опустились. Превращаться в очередную пиздопародию на Beatles – ну его на фиг. Мы так горбатились, чтобы стать лучшими из лучших, блюз-группой номер один. Но деньги – еще лучше, и незаметно, с таким валом народа, нравится или нет, вы больше никакая не блюз-группа, вы уже что-то такое, что все будут называть поп-группой. А это для нас было как грязное ругательство.

За считаные недели мы прошли путь от непонятно чего до лондонских триумфальных лавров. Не могли же одни Beatles заполнить все строчки хит-парадов. Вот мы и стали заполнителями промежутков на следующие год-два. В общем, The Times They Are A-Changin’ (“Времена-то меняются”) – Боб Дилан там все сказал. Это было очевидно, просто витало в воздухе. И менялись они стремительно. Эверли – ничего не хочу сказать, я их люблю всем сердцем, но и они чуяли то же самое, понимали, что что-то происходит. Ну, правда, при всем их классе что прикажете делать братьям Эверли, когда выходишь в зал, а там три тысячи человек орут по складам: “Мы хотим Stones. Мы хотим Stones”? Перелом был резкий. А Эндрю Луг Олдхэм оказался человеком, который поймал этот момент – поймал, вскочил и поехал. Мы и сами знали, что запалили какой-то большой огонь – который мне до сих пор не унять, по правде говоря.

Мы тогда далеко не заглядывали – вся жизнь в пути, каждый божий день. Ну, может, удавалось урвать денек там, денек здесь, чтобы выбраться куда-то еще. Но и просто проезжая по улицам, мы всё замечали – в Англии, в Шотландии, в Уэльсе. За полтора месяца вперед это ловилось в воздухе. Мы гремели все шире и шире, окружающее безумие закипало все сильнее. На какой-то стадии нас уже, в сущности, волновало только одно: как прорваться на сцену и как потом вырваться наружу. Причем на само выступление уходило минут пять, от силы десять. В Англии, по моим подсчетам, года так за полтора мы не доиграли до конца ни одного шоу. Единственный вопрос по поводу любого концерта – что нас накроет сегодня: заваруха с кулаками, копы, которые полезут ее разнимать, перебор по части медицинских инцидентов – и как, мать его, из всего этого выпутаться. Большая часть времени уходила на планирование путей проникновения и отхода. О самом месте ты мог толком ничего и не узнать, день за днем один сплошной дурдом. В сущности, мы приезжали, чтобы послушать нашу публику! Ведь ничто так не покроет любую твою лажу, как солидный десяти-, а то и пятнадцатиминутный сеанс половозрелых женских воплей. Или три тысячи бросающихся на тебя малолетних тел – если их еще не вынесли на носилках. Начесы набекрень, юбки задраны до пояса, мокрые, красные, глаза навыкате. Так держать, девчонки! Нам такого только давай! В сет-листе – как будто это имело значение – у нас тогда фигурировали