Размер шрифта
-
+

Жизнь - стр. 72

. За барабанами в тот день сидел Мик Эвори, а не Тони Чэпмен, как это почему-то вошло в историю, Дик Тейлор был на басу. Роллинговское ядро: Мик, Брайан и я – мы отыграли наш сет-лист: Dust My Broom, Baby What’s Wrong? Doing the Crawdaddy, Confessin’ the Blues, Got My Mojo Working[45]. Когда садишься с чуваками, и играешь с ними, и говоришь себе: “О-о-о, кайф!” – лучше этого чувства нет ничего на свете. После какого-то момента ты понимаешь, что реально ненадолго оторвался от земли и что ты сейчас неприкасаемый. Ты возносишься, потому что с тобой заодно люди, которые хотят того же самого. И если все сходится, блин, у тебя отрастают крылья. Ты знаешь, что тебя занесло туда, куда большинство никогда не попадет, – в очень особенное место. И потом тебе хочется туда снова, взлетать и приземляться, и, когда приземляешься, такой облом. Но тебе всегда хочется обратно ввысь. Это как пилотирование без лицензии.


Ранние Rolling Stones, клуб Marquee, 1963 год, с Иэном Стюартом, нашим создателем (верхний ряд, справа).

Dezo Hoffmann / Rex USA


Глава четвертая

Лето 62-го, Мик, Брайан и я на Эдит-гроув. Осваиваем чикагский блюз. Клубы: Marquee, Илингский, Crawdaddy. Сражения за территорию с трад-джазерами. Появляется Билл Уаймен со своим Vox. Башляют шнягу в отеле Station. Мы заполучаем Чарли. Эндрю Луг Олдэм добывает нам контракт с Decca. Первый британский тур с Everly Brothers, Бо Диддли и Литтл Ричардом; наша музыка утопает в визге и исступлении аудитории. Beatles дарят нам песню. Эндрю запирает меня и Мика на кухне, и мы сочиняем свою первую вещь.

Rolling Stones провели первый год своей жизни, шляясь по разным местам, воруя еду и репетируя. Мы сами платили за то, чтобы быть Rolling Stones. Место, где мы, то есть Мик, Брайан и я, жили – номер 102 по Эдит-гроув в Фулхэме, – было по-настоящему омерзительным. Мы почти сделали своим профессиональным долгом поддерживать его в таком состоянии, поскольку для того, чтобы поддерживать его в другом состоянии, наших средств не хватало. Мы въехали туда летом 1962-го и прожили год, в ходе которого перетерпели самую холодную зиму с 1740 года, как утверждают анналы. Шиллинги, которые мы скармливали счетчику за тепло, электричество и газ, доставались нелегко. У нас были матрасы и практически никакой мебели, один вытертый ковер. Фиксированная очередность использования двух кроватей и пары матрасов отсутствовала. Но в общем это значения не имело, потому что обычно мы все втроем просыпались на полу рядом с громадной радиолой, которую Брайан приволок с собой, – шикарной нагревавшейся бандурой эпохи 1950-х.

Страница 72