Жизнь и военные приключения лейтенанта Василия - стр. 6

– Понятно. Быстро в медвагон и тут же обратно. Никаких забегов на кухню. А ты, Никандров, за членовредительство получай три наряда вне очереди. А перед этим десять раз собрать и разобрать пулемет. Повтори!

– Есть собрать и разобрать пулемет десять раз и получить три наряда вне очереди… – хмуро пробурчал Никандров.

– Что? Не слышу!

– Есть собрать и разобрать пулемет десять раз и получить три наряда вне очереди, – вытянувшись в струнку, проорал Никандров.

– Выполнять!

В вагон одним махом вскочил ротный:

– Ну, все, хватит муштровать! – сходу бросил он. – Сейчас нам всем мало не покажется. Предстоит марш-бросок на Карпушино.

– А чего так? – вскинул брови Василий.

– Полчаса назад, ровно столько, сколько мы торчим здесь, немцы разбомбили станцию. Там не принимают составы. Так что приказ по бригаде – спешиваться и маршем отбыть на место дислокации. Полковник распорядился, чтобы ни одна собака не вздумала проволынить. Не то грозил трибуналом, расстрелом на месте и всякой такой ерундой.

– Надо полагать, собаки – это мы?

– А то кто же!

– Вот мамашины блины! До Карпушино только от станции пятнадцать верст! И отсюда до станции версты четыре, не менее…

– Да чего там! Гунди не гунди, надо срочно поднимать роту и выкатываться на построение. А то наш полкаша первый прибежит – икру метать. О, слышишь, раструбились уже.

Василий и сам услыхал рассыпавшиеся коротким стаккато сигналы горнистов бригады. Их поддерживали частые паровозные гудки. Крики взводных, отдающих команды, гул солдатских голосов, сливающихся с глухим лязганьем выгружаемого оружия, выкатываемых по настилам пушек, повозок с хозимуществом и ржаньем лошадей складывались в знакомый поток воинского сбора. Василий стоял у вагона и, хотя видел эту картину уже много раз на длинном пути от Томска до фронта, всякий раз что-то нереальное посещало его мозг. Он видел огромную силу. Несчетное количество солдат, мощное оружие, которым была вооружена его бригада, никак не вязались с той катастрофической ситуацией на фронте, о которой говорили бывалые фронтовики, возвращающиеся на формирование, и раненые с санитарных эшелонов.

Ни фронтовые сводки, ни многочисленные разговоры никак не могли убедить Василия в реальности происходящих событий. Он смотрел на могучую армию, выстраивающуюся вдоль насыпи, и думал: «Если выстроить нашу бригаду шеренгой по фронту и дать залп, всего один залп из оружия, что мы имеем хотя бы вон по этому лесочку, то на его месте образуется ровное поле, усеянное деревянной трухой. Что же такое эти фашисты, что против них такая мощь все равно что спичка против огнемета… Значит, дело не в оружии… Плохо, что ли, воюют наши войска… Этого не может быть…».