Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха - стр. 29

Сбор подписей велся подпольно, поэтому сложно сказать, кто управлял этим процессом, – никакой оформленной структуры не существовало (по крайней мере, я о такой никогда не слышал). Явных лидеров тоже не наблюдалось, но, пожалуй, среди всех активистов заметно выделялся Аркадий Карапетян (позднее, во время войны, он станет заниматься формированием отрядов самообороны). При этом вовлеченность в движение, начатое маленькой группой энтузиастов, росла в геометрической прогрессии и очень быстро стала всеобщей. Этот удивительный яркий процесс эмоционально глубоко захватил и объединил наш народ. Нас переполняли оптимизм и искренняя вера в то, что раз в стране гласность, перестройка, то ко мнению людей, конечно же, прислушаются. Мы были убеждены в собственной правоте и не совершали ничего антисоветского – просто подписали законное обращение в ЦК КПСС, в Политбюро, к Горбачеву.

1 декабря 1987 года наша карабахская делегация поехала в Москву и передала обращение, под которым стояло несколько десятков тысяч подписей, в приемную ЦК КПСС. В нем мы объясняли свою позицию и приводили в ее защиту документы, касающиеся истории, этнографии, культуры Нагорного Карабаха. Через месяц, в январе 1988-го, в Москву отправилась еще одна делегация. Каждая из них пыталась донести до центральной власти простую идею: проблема есть – и серьезная; раз она уже поднялась на поверхность, ее нельзя игнорировать – ее надо решать. Можно действовать поэтапно, можно искать различные формы, но нельзя делать вид, что ее не существует, – иначе начнутся неконтролируемые процессы. В ЦК нашим делегатам отвечали, что относятся к сложившейся ситуации с пониманием, но рассматривать ее готовы только в социально-экономической плоскости. Говорили, что схожих проблем в СССР около двадцати, и решение одной из них повлечет за собой цепную реакцию. Вести из Москвы не вдохновляли – напротив, они только нагнетали напряжение, гальванизировали до предела известное упрямство карабахцев, и в какой-то момент накопившаяся неудержимая энергия просто вытолкнула людей на улицы. Начались массовые митинги и демонстрации.

Для Советского Союза это было невиданное дело: митинг, не организованный сверху, а, как сейчас говорят, несанкционированный, стихийный, народный, зародившийся в самых низах. Такого не случалось, наверное, со времен царя. Самые первые выступления происходили мирно, под искренними и наивными лозунгами – мы все еще верили, что решение центральной власти будет справедливым. Люди выходили на улицу с плакатами «Ленин, Партия, Горбачев». С каждым днем митинги становились все более многолюдными, все чувствовали, что происходят очень важные исторические события, и никто не хотел оставаться в стороне.