Жизнь и смерть Канцлера Эльте - стр. 33
– Хорошо, – Канцлер улыбнулся, хотя его улыбка была скрыта шарфом, и никто ее не увидел.
Он вышел из хижины и громко приказал.
– Вывести всех на площадь! Разжечь костер!
Собственной боли боятся гораздо меньше, чем боли тех, кого любят.
– Веди старуху, – кивнул Канцлер Капитану.
– Может, все-таки… – очень тихо, почти одними губами прошептал Вильрен.
– Тарт, я не хочу повторять, – отрезал Канцлер.
Капитан съежился и кивнул. Вспомнил, наверное, холодную соленую воду Северного моря. Но силу применять не пришлось, Гресс вышла сама. Она остановилась рядом с Канцлером. Тот кивнул ей на уже разгоревшийся костер.
– Хотите меня сжечь? Что ж, жгите, – спокойно ответила знахарка.
– А кто сказал, что мы собираемся жечь именно тебя? – Канцлер осторожно, почти нежно взял старуху за руку и повел ее сквозь толпу.
Эльте следил за ее глазами. Всегда есть кто-то, кто дорог больше, чем остальные, всегда есть кто-то, чья боль будет невыносимой….
– Вот, – чуть слышно произнес Канцлер и указал Капитану на молодого человека в толпе.
В глазах старухи мелькнула ярость. Хорошо, подумал Эльте, значит, он правильно догадался. Капитан схватил юношу и потащил к костру. Канцлер молчал. Лицо Гресс исказилось. Внук или просто любимый ученик? Когда юноша замер у самого края пламени, Канцлер поднял руку, остановив Капитана, повернулся к старухе и вопросительно посмотрел на нее.
– Хорошо, – одними губами прошептала Гресс, – я все расскажу.
– Пока не отпускать! – приказал Эльте.
Они вернулись к хижине, у порога стоял бледный Ламар.
– Гресс передумала и решила все рассказать, – беспечно заявил ему Канцлер.
Ламар только поклонился. Они сели за стол и вернулись к тому, с чего начали, только на этот раз в комнате было светлее – костер на площади отбрасывал яркие блики. Канцлеру это понравилось – прекрасное напоминание о том, что пламя ждет свои жертвы.
– Итак, почему ожили звери из Миркрид?
Гресс опустила глаза, они перестали быть ярко-синими и стали обыкновенными тусклыми старческими глазами.
– Звери из Миркрид выйдут из своих пещер, когда им прикажет сделать это великий конунг Севера, – медленно ответила Гресс.
Господи, какая глупость…
– То есть на Севере в кой-то веки завелся конунг? – насмешливо спросил Эльте. – Вы шутите что ли?
Да, на Севере были когда-то конунги, местные правители, последний из них, если Канцлеру не изменяла память, был убит лет шестьсот назад в войне с Западом, в результате которой Север и стал частью Империи. С тех пор появился титул Наместника Северных побережий, который, собственно, и носил Эльте.